ИСТОРИИ
Не прошла мимо. Как менеджер по бизнес-туризму удочерила бездомную женщину
Текст: Оксана Савченко
Иллюстрации: Лидия Голоско
ИСТОРИИ
Не прошла мимо. Как менеджер по бизнес-туризму удочерила бездомную женщину

Текст: Оксана Савченко
Иллюстрации: Лидия Голоско
Дело было на центральном вокзале в Киеве. Стоял ор. Девушка требовала у полицейских вызвать скорую. Представители органов правопорядка слали девушку лесом. Девушку кумарило со страшной силой. Ломка наркомана по болевым ощущениям сравнима с родовыми потугами.

Девушке было так больно, что, когда полицейские в очередной раз ей отказали, она разбила бутылку и стала полосовать розочкой руку. Наотмашь. Каждый кричит о помощи как умеет. Когда брызнула кровь, полицейские шарахнулись от девчонки так резво, будто она направила на них волыну. У девушки был ВИЧ, и они об этом знали.

Рядом осталась только волонтерка – блондинка с голубыми глазами, которая и совершила так называемый мужской поступок. Надела перчатки и отобрала стекло. Приехала скорая и болевой синдром девчонке врачи сняли. Волонтерку зовут Анна Давыденко-Немченко. Кто она?
Болевой синхрон
Впервые с Аней я встретилась на ж/д вокзале, когда в Киеве стояли морозы. Вместе с другими волонтерами она организовывала точку раздачи супа, чая и хлеба всем желающим. Точка раздачи располагалась на подоконнике.

Со стороны это выглядело так – толпа плохо и разнокалиберно одетых людей сгрудилась у окна. На раздаче находится несколько волонтеров (почти все из религиозных общин). Высокая женщина разливает суп, рядом мужчина наливает чай, Аня стоит на хлебе.

Действия четкие и отлаженные. Люди подходят по очереди. Берут чай, суп, потом хлеб. Пока она раздает хлеб, успевает перекинуться несколькими словами с каждым – "А как там ваши ноги? Что-то нужно? Возьмите еще хлебушек". Она знает всех постоянных обитателей вокзала. Кто чем болел. Кто с кем дружит. Кому что надо.

Ей под сорок и у нее все хорошо: есть семья (муж и дочь), работа (Аня менеджер в фирме, которая занимается бизнес-туризмом). По образованию историк. Помогает бездомным в свободное от работы время. Поэтому свободного времени у нее нет.

Знакома со всеми организациями, которые занимаются помощью нуждающимся, но не принадлежит ни к одной из них. Аня – сама по себе. Каждый раз, когда я ей звоню, – она мчится кого-то спасать. Буквально. Или отвозит лекарство, или везет чай на вокзал, или несет еду на Подол, или едет помогать какому-то Коле, у которого проблемы с ногами, или еще не пойми куда. Чип и Дейл за ней бы не угнались.

Аня – ангел, только она об этом не знает. Она добрая незнакомка, которая случается на пути заблудшего или упавшего. И подставляет плечо, читай – крыло.
Встать в эту очередь
Еще пару лет назад Аня была обыкновенным человеком. Ну как обыкновенным – ездила с друзьями по государственным домам престарелых, помогала чем могла, но спорадически. Наши дома престарелых – та еще территория стыда и боли. Потом в соцсетях увидела объявление от организации "Помоги бездомному" – надо было привезти горячую еду – кто что может. Аня приготовила еду, приехала на точку. И, по ее словам, "зацепилась за эту проблему".

В ее машине полно предметов первой необходимости. Если вдруг произойдет землетрясение или другая катастрофа – на первое время в Аниной машине можно будет найти все – медикаменты, бинты, еду, вещи. Багажник загружен обувью разных размеров, носками, какими-то кофтами.
Пока мы несемся к машине за обувью для новенькой, расспрашиваю Аню о вокзальных обитателях. Она рассказывает о мужчине, у которого ноги были покрыты струпьями и язвами. Такими, что от него шарахались даже бездомные. О том, чтобы проехать в транспорте, речи не шло. Его бы туда просто не пустили. На подработки он устроиться не мог. Ходил с трудом. Аня на машине отвезла его в клинику. Платную. Первый врач наотрез отказался им заниматься. Неустроенность шибает в нос и режет глаз. И застилает пеленой самого человека, который страдает.

Лечить согласилась только молоденькая дерматолог. Оказалось, что у несчастного просто дерматит, только в очень запущенной форме. Была выписана мазь и наказано бинтовать ноги. Аня его выходила.

Она вспоминает о предприимчивой старушке, которая приспособилась по ночам, когда с вокзала выгоняют, путешествовать в пригородных электричках: три часа туда, три обратно – и поспала бабушка. А еще о цыганке Розе, которую не принимают ни свои, ни вокзальные. У Розы очень своеобразное представление о мире, вероятно, кому-то другому она показалась бы ненормальной, только не Ане. Они подружились. И Роза приняла в дар красивую широкую юбку.
Однажды Аня вместе с волонтерами и бездомными даже спасала иностранца, застрявшего на вокзале. Вполне благополучного парня из благополучной страны.
– Он ехал домой. Наш вокзал был для него перевалочной точкой, – объясняет Аня. – Его обокрали. Он остался без документов и телефона. Язык почти не знал. А поскольку все случилось в выходные, посольство его страны было закрыто, и он оказался в очень сложной ситуации. Тут ему и помогли наши бездомные. Рассказали, где можно подработать. Он приходил на пятачок, его нанимали тягать какие-то блоки на стройки. Подсказали, что надо подойти к волонтерам. И за четыре дня таки удалось его отправить домой. Среди бездомных очень сильна взаимовыручка.

Бездомные пугливы и первому встречному не доверяют. Боятся попасть в рабство или что побьют. Или начнут поучать – как можно, как нельзя. По словам Ани, для того, чтобы бездомный стал разговаривать – он должен тебе поверить. Для этого надо приехать не один раз на точку раздачи. А каждую неделю. И еще нельзя поучать человека, журить, читать нотации. Секрет Ани в том, что она общается на равных.

– На вокзале я почти всех знаю. Очень много среди них приятных людей. Я отношусь к ним уважительно, у каждого из них своя история. Каждый не просто так оказывается в трудной ситуации. У кого-то изначально не было семьи – человек вырос в детдоме. У кого-то неурядицы в семье... На раздачу обедов приходят и обычные пенсионеры. Пенсии маленькие, у кого-то дети неблагополучные, не могут их содержать. И эти люди стоят вместе с бездомными за тарелкой супа. И каждый раз я смотрю на них и задаюсь вопросом, а смогла бы я стать в эту очередь?
Наташа
Наташа приехала на вокзал спрятаться от боли. Всю жизнь она прожила в селе, работала на сельхозпредприятии, потом санитаркой, нянькой в детсаду, уборщицей. Летом собирала грибы и ягоды. По словам Ани, в Наташе нет ничего от маргиналки, она обычная деревенская женщина. Только ей не повезло.

Муж умер рано. На руках остался сын. Наташа его любила и растила как могла. Сын вырос, стал пить и избивать мать. Иногда специально ходил для этого дела за прутьями. Наташа терпела. Долго. У Наташи выбит глаз, сломан нос, перебиты руки и ноги, от ударов остались вмятины на черепе, почти не осталось зубов. В свои 50 с небольшим она выглядит на семьдесят.

В родном селе Наташа поначалу пыталась "справиться с ситуацией" – убегала из дому, ночевала в лесополосе, на кладбище на могилах родителей. Просила помощи у соседей. Вызывала полицию. Полицейские приезжали, выслушивали жалобы и резюмировали – это ваши семейные дела. Год назад Наташа не выдержала, поняла, что в один прекрасный момент сын ее просто убьет. Взяла документы, села в электричку и приехала в Киев. На вокзал. В Киеве она была впервые. Ничего здесь не знала.

Вначале Наташа три дня ходила по вокзалу и думала, что ей дальше делать, куда податься. Никого кроме сына-садиста у нее не было. Потом она устала, села передохнуть. И уснула. У нее украли сумку с документами. Наташа заплакала. В тот день на смене была добросердечная уборщица. Она заметила плачущую женщину и помогла. Принесла одежду, еду. Подсобила с подработкой – уборкой. Таким образом Наташа прожила больше месяца на вокзале. Днем подрабатывала, ночью спала, сидя в зале ожидания. Пока не встретила Аню во время очередной раздачи еды.

Аня задала свой фирменный вопрос: "Чем вам помочь?" В ответ Наташа заплакала. Наташа часто плачет. "Вы только не плачьте, расскажите, что с вами?" – настаивала Аня.
Наташа начала говорить. Аня все быстро поняла – “Я увидела простую нормальную женщину, которая попала в паршивую ситуацию”.
Аня позвонила Алексею Кучапину (руководитель "Дома Милосердия", погиб в прошлом году в 39 лет. – Ред.) и спросила, можно ли к нему в "Дом Милосердия" привезти Наташу. "Дом Милосердия" – это квартира, которую снимают волонтеры для людей, нуждающихся в помощи – немощных стариков, инвалидов, больных, – там их лечат, кормят, помогают восстановить документы. Единственное условие для постояльцев – не пить и не курить. Наташа никогда не курила и не пила. В "Доме Милосердия" она прожила два месяца.

Тем временем Аня восстанавливала женщине документы, возила ей продукты и думала, как действовать дальше. План созрел постепенно.

У Аниной семьи был деревенский дом, в нем никто не жил. Аня пришла к мужу, рассказала о Наташе и предложила ее поселить в этом доме. Муж дал добро. Наташа обрадовалась.

Дом был куплен давно за $2000.

– Шикарный был, – вздыхает Аня. – Две печки, паровое отопление, железные кровати, машинка "Зингер", старые прялки. Фортепиано... Моя дочка на нем играла. Мы туда не часто приезжали и просили соседей за ним присматривать. Заперли его перед последним отъездом. А когда приехали туда с Наташей, не было уже ни забора, ни деревьев – все спилено, и все разворовано – вырвано с мясом.
Пока Аня рассказывает это, я думаю о том, что, вероятно, разграбленный, раскуроченный дом напоминал саму Наташу после пережитого насилия.
Аня продолжает:

– Печь разобрана, украдены термокирпичи. Никакого железа не осталось. Даже фортепиано разрубили и вытащили оттуда железо. Чугунные батареи стояли по всему периметру дома – потому что было паровое отопление – все подчистую срезали. Соседи заявили, что они ничего не слышали и не видели. Мы, конечно, с мужем подофигели. Но Наташа тут же сказала, что ее все устраивает, она готова здесь жить. И мы с мужем в срочном порядке стали делать там ремонт.

Приезжали они каждую субботу и воскресенье. Помогал парень с вокзала, которому Аня предложила подзаработать и контролировала одновременно, чтобы он не пил. Постепенно дом привели в более-менее божеский вид. Работы осталось еще много.

– С одной стороны, конечно, обидно и жалко, а с другой – это так мелко, что смешно – ну такие люди, – улыбается Аня. – Меня больше всего в этой истории радует то, что Наташа согласилась и ей нравится. И она спокойна. Она ложится спать тогда, когда ей хочется, она делает то, что ей хочется. Ест то, что хочет. Регулирует сама свою жизнь. Я ей говорю – я вам во всем помогу – вы только другую свою половину жизни постройте иначе, чтобы по-другому и видеть, и чувствовать. Сейчас для нас главное сделать ей зубы и пенсию по инвалидности.
Наташа не получает никакой пенсии, потому что ей всего 55 лет. Живет за счет Ани, которая раз в месяц переводит ей деньги на карту.
– Ей это тяжело, – объясняет Аня. – Она же полностью от нас зависит. В хлебе. Во всем. И я вижу, как ее это тяготит. Человек же всю жизнь работал... И почему я, грубо говоря, вцепилась в Наташу – я-то понимала, что она еще молодая. 55 – это не возраст. Она еще может свою вторую половину жизни прожить по-другому. Без насилия, без унижения.

Сейчас Аня планирует плотно заняться восстановлением зубов Наташи. Помогут в этом друзья-стоматологи, которые за работу ничего не возьмут, а только за материалы. Первая проплата – 8500 грн для того, чтобы подготовить зубы к протезированию.

Спрашиваю у Ани, почему бы ей не собрать необходимую сумму через соцсети. Она отрицательно качает головой:

– Просить я не хочу ни у кого – потому что потом это может закончиться не очень красиво. Мы с мужем лучше сами, потихонечку.

Наташа у Ани прожила уже почти полгода. Если сравнить две фотографии – можно увидеть, как разительно изменился человек. Она помолодела. Немного набрала в весе. И на последнем фото немного улыбается – только уголками губ. Сына она видеть не хочет. До сих пор рыдает, когда вспоминает о нем. Где находится мать, он не знает.
Наташа год назад на ж/д вокзале в Киеве. Фото: из архива Анны Давыденко-Немченко
Наташа (в центре), спустя год, и Аня Давыденко-Немченко (справа). Фото: из архива Анны Давыденко-Немченко
Наташа год назад на ж/д вокзале в Киеве. Фото: из архива Анны Давыденко-Немченко
Наташа (в центре), спустя год, и Аня Давыденко-Немченко (справа). Фото: из архива Анны Давыденко-Немченко
Спрашиваю через мессенджер Аню: "Как Наташа?" – В ответ: "Оксаночка, в дороге сейчас. Мы на следующей неделе поедем туда с мужем. Она болела две недели назад. Сейчас уже хорошо. Садит огород. Ждет нас на посадку картошки. Поедем, так как надо козу и козла купить, курочек, закончить ванную с туалетом в доме и забор доделать… Не могу сейчас говорить, надо Коле помочь, у него с ногами очень плохо. И еще одной женщине из Белогородки…"

Я читаю это сообщение о каком-то неведомом мне Коле, у которого плохо с ногами, и думаю о том, что существование таких людей, как Аня, является оправданием человечества как вида.
Post Scriptum
Пока готовился этот материал, у Наташи случился инсульт. Аня с мужем поехала в село раньше, чем планировала. Сейчас Наташа в районной больнице. В выходные с ней сидела Аня, мыла и меняла памперсы. Лекарства покупала тоже Аня. Сейчас она пытается найти сиделку, потому что у Ани – работа. Деньги на ту же помощь надо зарабатывать. При первой же возможности она собирается взять отпуск и ухаживать за Наташей. Потому что, как говорит Аня, – никто не должен оставаться один.
Дата: 01.05.2021

Верстка: Анна Андреева


© 2021 Все права защищены.

Информационное агентство ЛИГАБизнесИнформ

[email protected]