Это было время, когда Украина начала выпуск евробондов. Работа над этой темой заставила Ходачука выучить английский – за два месяца.

– Как удалось его так быстро освоить?

– Выхода не было. Я его учил в школе, универе, но не владел нормально. А тут все общение, вся документация, все конференц-коллы, все встречи на английском. И ты хочешь-не хочешь, переводчика-то нет, учишь.

Зарплата в Минфине была маленькая. Ходачуку врезался в память случай:

– Помню, какая была унизительная ситуация, когда я в числе делегатов прилетел в США представлять экономические интересы Украины в ходе роад-шоу выпуска украинских еврооблигаций. В аэропорту, чтобы пройти досмотр по ускоренной процедуре нужна была кредитная карточка – а у меня не было. Все остальные делегаты прошли, а я еще долго стоял в очереди...

– И что вы тогда подумали?

– Мне стало обидно за наше государств, которое так относится к человеку, отстаивающему интересы страны на таком высоком уровне. На самом деле, эти мысли позже пришли, а тогда я думал, что надо достичь результата – привлечь по минимальной доходности бонды. С другой стороны, те знания, которые я получил во время выпуска евробондов, помогли мне сделать первые большие деньги.

В 2009 году, во время мирового финансового кризиса, Ходачук уже несколько лет как работал в банке Хрещатик – заместителем председателя правления.

– Я пришел в Хрещатик 28 октября 2003 года и за три оставшихся дня октября этого года, я получил зарплату больше, чем я получал в Минфине за месяц...

Во время кризиса молодой банкир заработал первый миллион:

– Тогда все полетело вниз – котировки евробондов украинских эмитентов существенно упали. Как сейчас помню, мною были отобраны для покупки евробонды города Киева, ПриватБанка и банка Форум. Был март-апрель – бумаги, которые раньше стоили $100, упали до $30. Погашение бондов должно было произойти в августе-сентябре этого же года. Я поднял проспект эмиссии, нашел аллокацию бондов на первичном рынке, посмотрел кто покупатели – увидел там много знакомых американцев, которых я хорошо знал, – они тебя наизнанку вывернут за один доллар. У меня тогда было своих $300 000, я пошел к знакомым банкирам и предложил –сейчас мы покупаем евробонды, я уверен, что через четыре месяца они существенно вырастут. Одолжил у них $1 млн. Договорился, что прибыль мы поделим пополам, а если прибыли не будет, я им верну деньги. Я был уверен в сделке. В итоге в августе-сентябре того года мы продали бонды по номинальной стоимости – и заработали в три раза всего за четыре месяца.

– Мы там с ними и познакомились. Очень классно тогда пофанились,–вспоминает Олег. – А потом вокалист Сергей Танчинец написал мне письмо о том, что им 17 лет, они могут достичь гораздо большего и спросил, не хотел бы я им помочь – взять на себя управленческие функции. Я ответил через две минуты. Мы до сих пор этот день – 30 октября – отмечаем как второе рождение группы.

– Вы же не знали рынок шоу-бизнеса. Он ведь специфический. Как вы продумываете стратегию по раскрутке группы?

– В любой сложной ситуации имеет смысл посмотреть на все глазами человека, который ничего не знает и не понимает. И тогда ты находишь решение. Как у меня было с "Беz Обмежень"? Их музыка меня зацепила. Я ее послушал полностью. Все мне подошло? Да. Что надо для успеха такой группы? Донести людям эту музыку – причем так, чтобы они ее услышали так же, как я. Как это можно сделать? Есть телевидение, радио, концерты. Есть стриминговые платформы. Телевидение в данном случае не подходит – у нас нет музыкальных каналов с широким охватом. Радио? Для того, чтобы попасть в горячую ротацию, ты уже должен быть известным. Стриминговые платформы? Но на них до широкой аудитории не достучишься. Остались живые концерты. Это и стало нашей стратегией. В 2018 году мы выпустили новый альбом, объявили тур по 40 городам и поехали.

– И что – залы сразу собирали?

– Вообще-то нет. Каждый концерт был убыточным. Каждый!Но мы делали рекламу. Небольшую часть билетов все-таки покупали. Остальные мы раздавали правильным людям, например, ивент-менеджерам. Я понимал, после того, как ты услышишь "Беz обмежень", ты выйдешь из зала промоутером этой группы...

Спрашиваю о шахматах:

– Играете?

– Папа научил.

– Ваш папа был успешным человеком?

– Мой папа был человеком честным, который тяжело добывал свой хлеб. Он работал инженером. Мы жили в среднем достатке. Нельзя сказать, что мне чего-то не хватало. Но излишеств точно не было.

Еще папа дал совет, которым Ходачук пользуется до сих пор: если что-то делаешь, смотри на несколько шагов вперед, думай, к чему это приведет, и как ты в создавшихся условиях будешь себя вести.

Следуя этому совету, Ходачук предпочитает с государственными финансами дел не иметь. По этой же причине не подавал сценарий "Гулливера" на питчинг Госкино.

– Изначально я знал, что мы туда (на питчинг) не пойдем. Я не хочу прикасаться к государственным деньгам. Потому что понимаю: в нашей стране это в ближайшем или отдаленном будущем может стать поводом для каких-либо обвинений.

– Когда вы поняли, что не надо иметь дел с государством?

– Ну а вы когда поняли, что судебная система в нашем государстве коррумпирована? В любой момент через эту систему тебе может "прилететь".

– Как искали $10 млн на картину?

– Инвесторы меня знают как довольно хорошего организатора. Но в этом проекте также задействованы практически все мои деньги, которые на тот момент были свободными. Это важно. Потому что, если ты не участвуешь в проекте по максимуму, ты никого не сможешь к нему привлечь.

– Сколько именно ваших денег в этом проекте?

– Более 50%.

– Вы можете назвать имена инвесторов?

– Как только они захотят, они сами раскроются.

Спрашиваю, каков был гонорар Майкла Райнена? Ходачук улыбается:

– Майкл Райнен – обладатель "Эмми". Я не буду называть стоимость его работы.

По тому, с какими интонациями он об этом говорит, понимаю, что можно не переспрашивать – не скажет.

Узнаю, что весь липсинг (синхронизация движения губ. – Ред.) мультфильма выполнен на английском. Оригинальная озвучка – английская и записана в Нью-Йорке. Украинский в фильме – это дубляж.

Когда бизнесмен говорит о "Гулливере" он использует анимационную терминологию – шоты, лейауты, сториборды. По его словам, за время работы над проектом он перечитал по анимации все книги, которые можно было достать в Украине.

– Я не думал, что создание мультфильма – это настолько трудно. Если бы понимал, сколько сил и денег на это надо, не взялся бы. Большая удача нашего проекта завязана на двух очень талантливых людях – режиссере Илье Максимове и продюсере Евгении Ярмилко. Илья – невероятный человек с визией. В какой-то момент я понял, что не надо с ним спорить, надо просто довериться – фильм у него уже давно "снят" в голове. Женя Ярмилко организовывает и создает вещи, в которые уже давно никто не верит, но каким-то непонятным для всех образом, он их соединяет, делает управляемыми и такими, что работают. Если я что-то и буду дальше делать в анимации, то только если эти двое будут со мной в команде.

Поскольку Ходачук поставил перед собой цель – сделать мультфильм по диснеевским стандартам, то в качестве консультанта, который бы курировал работу аниматоров, нанял, как уже говорилось, режиссера Тони Бонилла (известен работами над мультфильмами "Зверополис", "Ледниковый период 3", "Рио 2"). Перед Бонилла была поставлена задача: не принимать ни одного мультипликационного шота (шот – это движение персонажа. – Ред.), если оно не будет соответствовать стандартам знаменитой киностудии.

– Наши аниматоры по сравнению с диснеевскими оказались довольно слабыми, –рассказывает Олег. – Тони Бонилла фактически учил ребят анимации. Так что, хотя к созданию мультфильма мы приступили в июне 2017 года, первый двухсекундный шот сдали только в декабре 2018-го. Полтора года трудились над тем, чтобы сдать две секунды. Мы не шли на компромисс с качеством, потому что раз уж я поставил цель – должен идти до конца. Мы сдали первые две секунды, затем, в январе, сдали еще пять. Потом – две минуты.

Темп набирали медленно, но верно:

– В ноябре 2020-го мы закончили мультфильм, –продолжает он. – В анимационной студии на постоянной основе у нас работало 30-35 аниматоров. Плюс порядка 30 на аутсорсе по всему миру – в Германии, Австралии, Бразилии, Великобритании, США. И это команда только аниматоров, мы не говорим сейчас о художниках и другом персонале, который работал над картиной. Нам удавалось сдавать пять минут мультфильма в месяц. Для нашей команды это хороший показатель.

– Я помню эту эволюцию – когда вначале мы демонстрировали дистрибьюторам трейлер и от нас все отмахивались: "Ну какой из этого региона может быть мультфильм? У вас нет ни школы, ни качественной анимации". Но мы настойчивые, – Ходачук улыбается. – Нам сказали: "Покажите 20 минут полного мультфильма, тогда будем с вами говорить". Мы сделали 20 минут, показали. – "Да, хорошо. Но покажите 40 минут. Тогда будем разговаривать". Сделали, показали. Получили оценку: "В Восточной Европе такого качества мультфильм ниогда не делали!"

К моменту, когда западным агентам и дистрикбьюторам было показано 40 минут мультфильма, Ходачук и компания уже несколько лет участвовали в кинофорумах.

В 2019 году был заключен контракт с агентом – компанией All Rights Entertainment с офисами в Гонконге, Париже и Лос-Анжелесе, которая продает мультфильм по всему миру.

– Первые соглашения подписали с ведущими игроками. У нас установка – работаем только с топовыми дистрибьюторами. Такой дистрибьютор должен заплатить нам минимальную гарантию. Он должен рисковать своими деньгами с тем, чтобы был заинтересован качественно продвигать продукт. Плюс у нас условие – это должен быть кинотеатральный показ, а не цифровой. На данный момент подписаны договоры с 70 странами. Сейчас мы находимся в активной стадии переговоров – возможно, количество стран, в которые будет продан мультфильм, увеличится до 80.

– США входят в это число?

– Входят, но с США сложно. У них 55 000 экранов. Больше только в Китае –там 65 000. Мы ведем переговоры, как по одному рынку, так и по другому. Дело в том, что в США у крупных студий фактически монополия в кинотеатрах. Они выкупают целые слоты показов и ставят фильмы на свое усмотрение. Чтобы туда зайти – это место надо перекупать. С коммерческой точки зрения, из-за такой ноунейм-студии, которой мы являемся сейчас, делать дистрибуцию в этом регионе пока нерентабельно. Мы туда пойдем, если увидим, что этот рынок нам по силам. Если все удастся с первым кино, то со вторым или третьим мы войдем на американский рынок.

– У вас большие риски. Что чувствует, как мыслит человек, который рискует такими деньгами?

– Учитывая то количество стран, куда фильм уже продан, мы должны отбить деньги. Почему я изначально планировал выход на мировой рынок? Потому что сделать качественный продукт и заработать на нем только в Украине невозможно. У нас самым успешным в прокате был "Король Лев", который собрал 130 млн грн. Мы с нашим мультфильмом перед пандемией ставили задачу собрать в Украине 100 млн грн. Но сейчас – я не знаю. Учтено все, кроме риска пандемии. Люди и у нас, и в мире просто не ходят в кино. Кассовые сборы упали не то что в разы –на порядок. На это я не могу повлиять.

Какой будет коммерческая история "Гулливера" в условиях пандемии, разумеется, предсказать сложно. Но успех измеряется не только в сиюминутной прибыли. Ходачуку уже удалось многого достичь. Он открыл окно возможностей для десятков украинских аниматоров. Говоря о художниках, Олег обронил фразу:

– Человеку искусства, чтобы добиться коммерческого успеха, нужен толковый менеджер. Если нет менеджерской команды, коммерческого успеха ты не достигнешь. Разве что после смерти.

Благодаря Ходачуку и его команде у многих людей искусства появился шанс состояться при жизни. Небольшой пример: несколько аниматоров после практики на "Гулливере" устроились работать на Sony Pictures Imageworks Inc. – это американская компания по визуальным эффектам и компьютерной анимации со штаб-квартирой в Ванкувере, в которую тысячи профессионалов со всего мира ежегодно присылают резюме. А еще – в Украине зарождается анимационная школа мирового уровня. И это, конечно же, только начало.