Петр Порошенко — миллиардер. В 2014 году журнал Новое время поставил его на девятую позицию рейтинга богатейших украинцев, насчитав ему $816 млн. За годы президентства бизнес Порошенко добавил около $200 млн. Результат 2018-го — шестое место и $1,1 млрд.

Писать про бизнес-успехи Порошенко непросто. В течение его первой каденции появилось немало слухов о неформальном участии ближайшего окружения президента — Игоря Кононенко и Олега Гладковского — в доходных теневых схемах.

Много информации из журналистских расследований. Самые "свежие" и громкие касались возможного участия сына Олега Гладковского в схеме контрабанды военного оборудования из России, а Игоря Кононенко — в «кураторстве» схем вывода денег из государственных энергокомпаний. Партнеры президента ожидаемо опровергли подозрения.

Доставалось и лично Порошенко. «Фактически сейчас работает только Роттердам+, и только потому, что там Петр в доле», – жаловался «Украинской правде» на проблемы с властью один из членов «клуба олигархов».

Формула Роттердам+ используется для оценки стоимости угля и влияет на цену электроэнергии: ее введение, по сути, спасло от банкротства энергохолдинг ДТЭК Рината Ахметова. Принимал Роттердам+ госрегулятор НКРЭКУ, которым руководил выходец из корпорации Roshen Дмитрий Вовк.

Документально подтвердить участие Порошенко в этих историях нельзя. Все его официальные активы и доходы зафиксированы в президентской декларации.

Итак, что приобрел и что потерял в бизнесе за последние пять лет пятый президент Украины Петр Порошенко?

«Я принял решение, что когда выиграю президентские выборы, сконцентрируюсь на политической деятельности. И я вынужден буду продать бизнес. Продам все, кроме 5 канала», – пообещал во время предвыборной кампании тогда еще кандидат в президенты Украины Петр Алексеевич Порошенко.

Выборы он выиграл, получив поддержку 54% избирателей.

Корпорация Roshen, которая не раз оказывалась в центре медийных скандалов за минувшие пять лет, – лишь часть его бизнес-империи. У президента есть интересы в АПК, ритейле, финансовом секторе, медиа и медицине.

Спустя пять лет, к концу первой каденции президент может похвастаться продажей лишь одного предприятия. В самом конце прошлого года он продал судостроительный завод «Кузня на Рыбальском» бизнесмену Сергею Тигипко.

Остальные бизнесы – при нем и неплохо себя чувствуют. Что изменилось в бизнес-империи Петра Порошенко за годы его президентства?

Свой бизнес Порошенко строил более тридцати лет. Будущему президенту помогали армейские, студенческие и школьные друзья. Например, Игорь Кононенко. Вместе с Порошенко он владеет Международным инвестиционным банком (МИБ), спортклубом «5 элемент» (СОК «Монитор»), Песковским заводом стеклоизделий и клиникой «Медсервис Плюс».

Еще один давний бизнес-партнер Олег Гладковский (до 2014 года Свинарчук), который до марта текущего года занимал должность первого заместителя секретаря Совета национальной безопасности и обороны, — совместно с Порошенко до конца нулевых развивал корпорацию «Богдан». Сейчас Гладковский — совладелец «Медсервиса», а члены его семьи — миноритарные собственники Международного инвестиционного банка.

Партнер в кондитерском бизнесе — Вячеслав Москалевский. Помимо Roshen Москалевский и Порошенко имеют около двух десятков совместных компаний.

Именно продажи Roshen — самого дорогого президентского актива — ожидало от Порошенко требовательное постмайданное общество.

Аграрное направление бизнеса Порошенко курирует отец президента Алексей Порошенко.

Сразу после победы Порошенко дал поручение инвестбанкирам — компании ICU и Rotschild — искать покупателя на сладкий бизнес. Поначалу казалось, что продажа Roshen — дело времени.

Крупнейшую кондитерскую компанию Украины хорошо знают за пределами страны. Roshen входила в условный клуб производителей сладостей с выручкой больше миллиарда долларов.

По оценке британского специализированного журнала Candy Industry, пять лет назад Roshen была 18-й по размеру выручки, сейчас — 27. В 2018 году доход корпорации составил около $800 млн.

Снижение выручки руководитель и совладелец корпорации Москалевский объясняет несколькими факторами. Около $200 млн компания потеряла из-за запрета экспорта украинских сладостей в Россию еще в 2013 году. А также падением покупательной способности украинцев. Москалевский рассказывал, что и продукция подешевела «У нас очень сильно изменился ассортимент, мы сделали его доступнее, более дешевым». К тому же Roshen лишился одного из активов: в феврале 2014-го принято решение об остановке Мариупольской фабрики корпорации. Официальная версия – недозагрузка мощностей из-за российского эмбарго.

Куда больше проблем Порошенко принесла часть кондитерского бизнеса в России. В 2014-м российская полиция арестовала счета Липецкой кондитерской фабрики.

Российские силовики обвиняли фабрику в производстве контрафактной продукции и уклонении от уплаты налогов. Москалевский эту версию опровергал, поясняя такие действия желанием «отжать» актив.

Несмотря на прессинг российских властей, фабрика худо-бедно проработала до 1 апреля 2017-го. Часть оборудования удалось перевезти в Украину. А перед самым закрытием предприятия смогли вывести $72 млн дивидендов.

Сколько Порошенко потерял или заработал в России посчитать трудно, но имиджевые потери президента Порошенко от почти трехлетней работы фабрики с начала российской агрессии огромны: не было, наверное, недели чтобы политические оппоненты или журналисты не упрекали его за бизнес в России.

Почему Порошенко не избавился от токсичного актива в стране-агрессоре? Влияние Порошенко на Roshen значительно переоценено, все управленческие решения принимает Москалевский. По его словам, Порошенко отошел от операционной деятельности в 2003 году, когда серьезно увлекся политикой.

Президент Roshen настаивает, что не обсуждает с Порошенко бизнес. «А о чем говорить? Мне его советы уже не нужны, а мои — ему. Когда он стал президентом, то окончательно разговаривать стало не о чем», — говорил он в интервью «Экономической правде». Москалевский до последнего не хотел «дарить» фабрику россиянам.

Продать такой актив нетривиальная задача. «У нас были претенденты, они проводили дью-дилидженс, но сделку при текущих (обыски, аресты счетов. — Ред.) обстоятельствах нельзя закрыть», — расказывал в декабре 2016-го LIGA.net управляющий партнер инвесткомпании ICU Макар Пасенюк, у которого был мандант на продажу российской фабрики.

У украинской части бизнеса, в отличии от российской, с «инвестиционным климатом» при президенте Порошенко все было неплохо. Но его тоже не смогли продать.

Почему? Есть как минимум две причины. Во-первых, Порошенко был готов продать Roshen дорого. Очень дорого, без дисконта учитывающего войну на востоке, скидки за срочность и т.д. Потенциальных покупателей такого крупного игрока как Roshen не так много — 5-7 глобальных корпораций. И большинство из них проявляли умеренный интерес — переговоры велись со швейцарской Nestle, американскими Hershey и Mars, Mondelez, турецкой Ulker и южнокорейской Lotte. Bloomberg даже сообщил, что Nestle сделала реальное предложение о продаже. Почему не дошло де сделки? Швейцарцы предлагали $1 млрд, президент оценивал корпорацию втрое дороже.

Во-вторых, управляющий партнер Roshen Москалевский, который и построил корпорацию, не горел желанием ее продавать. «О том, что Петр собирается продавать компанию, я узнал так же, как и вы, из газет. Так у него и надо спрашивать, кому он собирается продать свой пакет акций (Порошенко принадлежит 85%. — Ред). У меня есть свой, и я здесь работаю. Понимаете!?», — рассказывал он в интервью LIGA.net в декабре 2015-го.

В начале 2016 года стало ясно, что продажа Roshen откладывается: Порошенко заявил о передаче своей доли Roshen в так называемый «слепой траст» под управлением международной банковской группы Rothschild & Co.

Спустя полтора года слепой траст дорого стоил для рейтинга президента. Оказалось, что в рамках реструктуризации Roshen, была создана структура офшорных компаний. Они попали в базу офшоров, которая стала публичной после Panama Papers — крупнейшего в истории расследования глобальной офшорной паутины. Фамилия Порошенко оказалась в одном ряду с такими диктаторами как Хосни Мубарак в Египте, Муаммар Каддафи в Ливии, Башар Асад в Сирии, следовало из расследования OCCRP.

Украинские журналисты из «Слідство-Інфо» в своем расследовании президентских офшоров пришли к выводу, что целью их создания могла быть минимизация налогов. Юристы и финансисты Порошенко аргументированно опровергали эту версию.

Вместо продажи Roshen начал расширяться. В 2016 году акционеры решили строить новый бисквитный цех вблизи Борисполя. Инвестиции в строительство фабрики — 2,8 млрд грн. Количество фирменных магазинов за последние 5 лет выросло почти в два раза до 59 торговых точек. Корпорация активно покоряет внешние рынки — сейчас ее продукция продается в магазинах 35 стран.

Президент в числе ключевых акционеров приносит корпорации Roshen не только защиту, но и регулярные неприятности. Магазины Roshen за последние годы поджигали 15 раз.

Последние два года о продаже Roshen уже никто и не вспоминает. Это не удивительно — только по итогам 2017 года Порошенко получил от Rothschild более 1 млрд грн дивидендов.

До недавнего времени завод «Кузня на Рыбальском (ранее — Ленинская кузница. — Ред.) считался одним из главных промышленных активов в бизнес-империи Петра Порошенко. Фонду «Прайм ассетс капитал» Порошенко принадлежало 73,9% акций «Ленкузни». Еще 20,1% было у Игоря Кононенко.

Первую попытку продать предприятие партнеры предприняли еще до президентских выборов 2014 года, рассказывал в интервью LIGA.net инвестбакнир Макар Пасенюк, который искал покупателя на актив. «Был подписан некий договор, но сделку не закрыли», — рассказывал инвестбанкир.

До президентства Порошенко дела на заводе шли неважно. В 2015-м ситуация резко улучшилась — завод сократил чистый убыток в шесть раз — с 33,4 млн грн до 5,5 млн грн.

Ситуация наладилась после возобновления сотрудничества завода с Минобороны и участия в гособоронзаказе. Ренессанс «Кузни» совпал с приходом в государственную «оборонку» Олега Гладковского — старого партнера президента по автоконцерну Богдан и корпорации Укрпроминвест. На «Ленкузню» как из рога изобилия посыпались госзаказы. Плюс в 2016 году компания получила разрешение на экспорт продукции военного назначения напрямую, без привлечения спецэкспортеров.

В ноябре прошлого года Петр Порошенко и Игорь Кононенко продали Кузню на Рыбальском группе ТАС Сергея Тигипко. По данным Комиссии по ценным бумагам, сумма сделки могла составить $300 млн. Неприлично много для завода с оборотом около $30 млн.

Сергей Тигипко заявил в интервью «Новому времени», что рассматривает Кузню на Рыбальском не только как промышленный, но и как комплексный девелоперский проект. На территории завода в Киеве планируется построить жилой массив и большой торгово-офисный центр.

Еще одно судостроительное предприятие Порошенко — Севастопольский морской завод — осталось в оккупированном Крыму.

Международный инвестиционный банк принадлежит Петру Порошенко и Игорю Кононенко. Это небольшое финучреждение даже по меркам банков с украинским капиталом — он занимает 23 место по размеру активов. Зато он один из немногих, кому удалось пройти кризис 2014-2016 годов без убытков.

МИБ — один из самых быстрорастущих банков: c 2013 года его активы выросли почти в шесть раз. Частично помогла девальвация гривни (вырос гривневый эквивалент долларовых активов), но у банка был и органический рост. Среди прочего он стал одним из крупнейших держателей гособлигаций: портфель ОВГЗ занимает почти половину активов банка Порошенко.

«Это тот случай, когда у банка фактически нет другой возможности зарабатывать, — говорит собеседник LIGA.net в НБУ. — Из-за связи с президентом любой неосторожный шаг для них — это гарантированный резонанс в обществе».

Деятельность МИБ, действительно, нельзя назвать масштабной — он изначально специализировался на работе со средним и крупным бизнесом. Основные его вкладчики — сами владельцы банка и принадлежащие им компании. Согласно отчету МИБ за три квартала 2018 года, на них приходилось больше половины средств физлиц и корпклиентов банка.

Как у каждого олигарха, у Порошенко есть свои медиа — 5 канал и нескольких региональных ТРК в Днепре и Запорожье. Часть своих медиаактивов Порошенко продал в 2013-м году Сергею Курченко.

Свой телеканал Порошенко бережет. «Я никогда не обещал продать 5 канал. Никогда. Я отличаюсь (от олигархов-владельцев телеканалов - Ред.). Если вы посмотрите 5 канал, он один из тех, кто больше всех критикует и один из наиболее свободных. Там журналисты с репутацией», — говорил он в ноябре 2015-го.

С Порошенко не согласны западные партнеры. В 2014 году представитель ОБСЕ по свободе СМИ Дуня Миятович заявляла, что телеканал — первый актив из бизнес-империи Порошенко, который тот должен продать, став президентом.

Президентство Порошенко не пошло на пользу каналу: c каждым годом его позиции на рынке только ухудшались.

Если в начале президентства 5 канал был лидером в сегменте новостных вещателей. То сейчас он позади всех. Его обошли 112, NewsOne, Еспресо, Канал 24 и Прямой.

Журналисты и операторы президентского телеканала рассказывали LIGA.net , что цензуры на канале нет, как и нормальных зарплат.

Летом 2018 года с президентского телеканала по собственному желанию уволился генеральный директор Иван Адамчук. Он возглавлял 5-й в течение 18 лет.

В 2014-м году 5 канал стал любимым объектом анонимных минеров. Около 10 раз сообщения о минировании блокировали работу вещателя из-за полной эвакуации офиса. Взрывчатку ни разу так и не нашли.

Порошенко — бенефициар крупного агрохолдинга Укрпроминвест Агро с земельным банком 116 500 га. В его состав входят два сахарных завода и несколько растениеводческих агрофирм. При этом руководит предприятием отец президента Алексей Порошенко.

Работа агрокомпании тесно связана с основным бизнесом: сахар и мука — незаменимые ингредиенты в производстве кондитерских изделий. Холдинг непубличный, потому финансовых результатов его деятельности нет. Однако по данным ассоциации «Укрцукор», холдинг Порошенко входит в тройку крупнейших производителей и экспортеров сахара, а также держит первенство по производству и экспорту муки.

Кроме того, у Порошенко одно из крупнейших в Украине крахмальных подразделений — завод, три логистических компании, а также несколько компаний по торговле продуктами питания — «Укропткульттовары», «Укроптбакалея» и др..

В 2018 году земельный банк «Укрпроминвест Агро» сократился на 5500 га.

Деолигархизация. Это слово часто зазвучало весной 2015-го в разгар атаки президентской вертикали власти на Игоря Коломойского и Рината Ахметова. «Ключевая позиция, из которой я сейчас исхожу – деолигархизация страны. Если мы пытаемся построить в стране порядок, то они – хаос», – заявлял тогда Петр Порошенко.

Противостояние с президентом по-разному закончилось для олигархов первого эшелона. Коломойский оказался в опале и лишился части бизнеса — Приватбанка, части курорта «Буковель» и нескольких активов поменьше. Ахметов сумел решить все проблемы и даже упрочил свое положение.

Спустя три года деолигархизационная риторика Порошенко поменялась.

Говоря о победе над олигархами Порошенко забывает об одном: оставаясь крупным бизнесменом, он заинтересован в расширении и прибыльности своих компаний. Будучи главой государства, контролируя одну из крупнейших фракций парламента, несколько министерств, силовиков, губернаторов, он влияет на правила игры для всего украинского бизнеса.

Порошенко не смог разрешить этот конфликт интересов: ему не хватило душевных сил выполнить обещание и продать бизнес на слабом рынке; «возвыситься над схваткой», перестать замечать возможности для экспансии и не думать об EBITDA своей бизнес-империи у него тоже не вышло.

Эта двуликость бизнесмена-политика может стоить ему второго президентского срока. В таком случае начатая им деолигархизация может напрямую затронуть и его самого.