Я был главой Верховной Рады, – не знаю, это можно считать за каденцию? Потому что самым сложным для меня было, когда в Москве произошло ГКЧП. И в Киев по поручению ГКЧП приехал генерал армии Варенников. Я пришел в Раду, а вся приемная была забита генералами. Просто забита: я не мог пройти в свой кабинет.

Варенников приехал с одной целью, и сразу ее объявил: ввести в Украине чрезвычайное положение и официально поддержать ГКЧП. Он сказал: если вы не захотите, то мы чрезвычайное положение введем сами, без вас. Это была прямая угроза.

Я знал, что если введут чрезвычайное положение, то силовые структуры смогут действовать не по закону, а вне закона. Поэтому ответил московским генералам: знаете, мы не можем пойти на это, и вообще – сейчас лето, все в отпусках, собрать депутатов я не смогу. Так что требования ГКЧП мы выполнять не будем. Мы не видим никаких документов, а сообщения по радио о путче – это не документ и не повод собирать Раду.

Вот эту позицию было отстоять очень сложно. Мы рисковали остановиться еще на дороге к независимости. Они хотели развернуть Украину назад. Это была задача ГКЧП – развернуть Украину, устранить Горбачева, взять власть в свои руки и вернуть СССР.

А вообще, таких вещей было – пальцев на руке не хватит посчитать. И сложное заседание Рады, когда принимали Акт о независимости. И раздел Черноморского флота. Колоссальный кризис произошел в Молдове, когда через Украину двигалась огромная российская армия, больше 100 000 человек. Они могли остановиться в любое время.

Но самая прямая угроза – требование ввести ЧС в Украине. Мы тогда выстояли.
Украина получила независимость только благодаря украинскому народу. Если бы 1 декабря 1991 года украинский народ не проголосовал на референдуме за Акт о независимости Украины, мы бы - я уверен в этом - не выдержали давления со всех сторон. В том числе и за пределами Украины. Когда я приехал в Беловежье, там задавали очень сложные вопросы. А может, мы не будем ликвидировать СССР, а переформатируем его в новую федерацию? - говорил Горбачев. Но я ответил: я не могу это обсуждать, потому что народ проголосовал за независимость.

Те 10 лет, которые я возглавлял страну, были для Украины годами становления. Почти все было впервые, а потому очень многое казалось главным. 1995 – ликвидация сепаратистского режима Мешкова в Крыму. 1996 – Конституция и гривня. 1997 – почти одновременное подписание важнейших, основополагающих договоров с НАТО и с РФ.

"Самое важное" случалось фактически каждый год вплоть до 2004-го, когда Оранжевая революция доказала, что в Украине есть настоящее гражданское общество и политикум, способный на компромиссы ради мира. Но все-таки, оценивая сегодня каждое из этих "главных" событий по их историческим последствиям, я выделю одно – оборону Тузлы.

Когда в сентябре 2003 года русские начали строить дамбу к нашему острову, сначала было непонятно, что это – глупость местных чиновников, или авантюра силового лобби в российской власти, или осознанная провокация Москвы. Но мы очень скоро поняли, что речь идет о прощупывании Украины на слабость, на глубину возможного отступления.

Поняли задолго до того, как глава путинской администрации Волошин пообещал сбросить на Тузлу бомбу, а газетные заголовки начали кричать, что "до войны с Россией осталось меньше километра". К этому моменту мы уже укрепляли оборону острова, перебросили туда несколько сотен пограничников, морская пехота находилась в боеготовности на катерах в Керченском проливе.

Но дамба ползла вперед. И когда "до войны" оставалась лишь пара сотен метров, я прервал визит в Бразилию и 23 октября прямо оттуда прилетел в Крым.

За короткое время моего пребывания на Тузле был возведен укрепрайон. Я отдал приказ в случае нарушения россиянами нашей границы стрелять в них на поражение.

Русские услышали – и дамба остановилась. Мы победили в том бескровном конфликте.

Как оказалось, обороной Тузлы мы выиграли для страны 10 лет. Но еще тогда я понимал, что мы выиграли только время. Главную битву за украинский Крым надо было вести не за Тузлу, а за умы и души крымчан. Если бы власть умнее распорядилась десятилетием "крымской передышки", боли и позора весны 2014-го можно было избежать.

Самым сложным и рискованным для независимости Украины я считаю период лета 2014 года – зимы 2015 года. До этого в течение нескольких десятилетий украинская армия целенаправленно уничтожалась, разворовывалась и разваливалась (излишне напоминать, что после распада СССР Украина унаследовала одно из крупнейших вооруженных формирований). Сокращали личный состав, продавали и ликвидировали оружие, торговали имуществом и земельными участками, сдавали ядерный арсенал.

На момент российской агрессии армия существовала только на бумаге. Фактически ее не было. Не было аккумуляторов, средств связи, кевларовых шлемов, разгрузок, элементарного – отремонтированной техники, отправляли солдат в бой на школьных автобусах. И надо было одновременно "с колес" защищаться от наступления России на Востоке, а с другой стороны – развивать новую украинскую армию.

Без добровольцев, которые просто с Майдана шли на фронт; без волонтеров, без мощного движения, объединившего всю Украину, ничего бы не было.

Вообще весь 2014 был сверхтяжелым. Российская военная агрессия была усилена российской экономической блокадой. Ситуацию осложняло то, что страна была ограблена Януковичем и его окружением. В наследство от предыдущей власти Украина получила недоверие международного сообщества, отсутствие мощных союзников, – потому что Янукович предал и европейский, и евроатлантический курс государства.

Первые шесть месяцев каденции я посвятил активной международной деятельности, создавая почти с нуля круг союзников украинской независимости, суверенитета и территориальной целостности. И я рад, что моей команде это удалось, и до сих пор наше государство может рассчитывать на поддержку мощной мировой коалиции.

Возможно, пиковой точкой этого периода было время между сбитым самолетом МН17 и прямым российским вторжением в августе-2014. Один из самых известных эпизодов того периода, который уже вошел в историю – знаменитый рейд десантников 95-й бригады по тылам пророссийских сил на Донбассе летом 2014 года. Его называют самым длинным рейдом бронетехники в новейшей военной истории. Со второй половины июля по 10 августа рейдовые отряды под руководством Героя Украины, генерал-лейтенанта Михаила Забродского прошли более 400 км, 170 из которых – с боями по захваченной врагом территории.

Общими усилиями власти, армии, дипломатов, патриотов нам удалось не допустить создания "Новороссии" и освободить 2/3 территории Донбасса. А минские соглашения дали самое главное – драгоценное время для системного развития армии. Время для того, чтобы сосредоточиться на преодолении социально-экономического кризиса, вызванного войной и перекрытием доступа украинских товаров на российский рынок.

Мы подписали и ратифицировали соглашение об ассоциации с Евросоюзом, создали углубленную и всеобъемлющую зону свободной торговли с ЕС, открыли путь к безвизу и восстановили движение к членству в НАТО. В результате Украина выстояла и на фронте, и в экономике, и на международной арене. И вместе с союзниками мы перешли к стратегии всеобъемлющего санкционного давления на агрессора. Для Путина, - несмотря на то, что Россия имеет гораздо больший ресурс для ведения войны, - стало очевидно: цена дальнейшей активной фазы агрессии для России будет слишком высокой.

Украина выстояла только благодаря украинцам. Потому что государство к защите независимости было не готово. Была только огромная любовь к Украине и железная воля для того, чтобы ее сохранить, десятков тысяч добровольцев и сотен тысяч волонтеров, которые отдавали последнее, чтобы накормить, одеть, защитить и вооружить украинских воинов в первые дни войны. Та же "Новороссия" не состоялась не только потому, что мы в центре, в Киеве, на уровне международных контактов этому противодействовали, но и потому, что люди, которые живут в южных и восточных областях, сделали естественный выбор в пользу своей Родины — Украины.

Второй фактор - это создание нашей командой международной коалиции, которая выбросила Россию из "Большой восьмерки", применила санкции за невыполнение минских соглашений, создала первый прецедент привлечения России к ответственности в Международном суде ООН, в Стокгольмском арбитраже, в Гамбургском трибунале и по всему миру.

И третье - это переход от создания фундамента государства к его развитию. Это не только создание армии, защита цемента украинской нации - украинского языка, объединение украинских церквей в Поместную церковь Украины и получение Томоса. Но и проведение программы реформ, в первую очередь экономических.

Поэтому сейчас важно не только сохранить то, что было сделано, но и продолжить развитие Украины. К сожалению, сегодня угрозы и риски для независимости Украины вновь усиливаются. Прежде всего, это активизация "пятой колонны" Кремля, которая при молчаливой поддержке нынешней слабой и некомпетентной власти стремится реализовать сценарий реванша. Но мы этого не допустим. Мы никому не дадим сдать украинскую землю.

Потому что с независимостью не шутят.

Весь этот год - первый год моей каденции - очень часто приходилось слышать, что у нас что-то не получится. Не наберем голосов для реформаторских законов, не сохраним западную коалицию для поддержки Украины, не получим результатов на пути к миру на Донбассе.

Люди, которые это говорили, действительно хотели, чтобы у нас не получилось. И это, возможно, не потому, что они откровенно желают плохого для Украины, - хотя и такое случается. А потому, что хотели успеха исключительно для себя - как для политиков, как для олигархов. Если бы их желание сбылось, было бы это хорошим результатом для государства в целом? Нет.

Такое их отношение очень точно отражает настроение, которое доминирует в нашем обществе. В что-то свое, в частное наши люди вкладываются на 100%. Будь-то интерес бизнеса, партии или просто забота только о свом подворье, о личных взглядах. А вот в общественное - в то, что в конечном итоге объединяет нас всех в одно государство - ощутимо меньше или вообще по остаточному принципу.

Украина долгое время была государством, в котором многие пытались сделать только одно - оттянуть кусок себе. Во всем - в том числе и в политике. Вот это главное я и хочу изменить, поборов отношение к общественному, к гражданскому как к чужому или не заслуживающему внимания, которое получает свое, личное.

Мы проводим земельную реформу, открываем концессии, приняли фундаментальный банковский закон, строим новую инфраструктуру по всей стране, делаем современный цифровой государственный функционал, ищем решения, которые способны принести мир.

Это то, что для всех. Мы действительно заботимся о нашем общем. Говорим каждому в Украине: взаимное понимание, доверие и уважение - это также наш общий ресурс, наше достояние, которое можно сохранить и приумножить, а можно - разрушать. Мы видели за годы независимости, как разрушали сознательно. И видели, как жизнь постепенно деградировала просто потому, что не хватало сознательного отношения к общему.

Может быть много поучительных выводов из конкретных сложных примеров в нашей истории, в которой личности что-то удалось. Могут быть удачные решения отдельного деятеля, которые помогли. Но президент - это такая позиция, которая позволяет повлиять на характер жизни всего общества.

Надо беречь то, что нас объединяет. Заботиться о том, что якобы ничье, поскольку принадлежит не кому-то конкретно, а обществу, громаде, государству. Важно, чтобы и седьмой, и восьмой, и все последующие президенты просто не смогли отказаться от выполнения этой задачи, вернувшись к старым порядкам - к заботе в наибольшей степени о своем.

Качество жизни каждого украинца зависит от прогресса нашего общего. Давайте об этом помнить.