Гарик Корогодский. О бизнесе, эпатаже и партнерстве

"Мой образ жизни – эпатировать. Он меня преследует очень давно"

Интервью с совладельцем ТРЦ Dream Town Гариком Корогодским

Учиться нужно у тех, кто умеет зарабатывать большие деньги", - Евгений Черняк.

О ПРОЕКТЕ

Автор и ведущий проекта BIG MONEY - бизнесмен и владелец Global Spirits Евгений Черняк.

Он встречается с крупными бизнесменами и менеджерами и задает им жесткие вопросы о том, как создавать, поддерживать и развивать бизнес.

LIGA.net публикует текстовую версию интервью. Беседа с Гариком Корогодским - четвертая публикация в рамках партнерства портала с проектом BIG MONEY.
Предыдущими гостями Евгения Черняка были владелец МХП Юрий Косюк, популярный российский Youtube-блогер и предприниматель Дмитрий Портнягин и совладелец компании Камион-Оил Ольга Гуцал.

Гость:

Гарик Корогодский

Возраст: 57 лет

Место рождения: Киев

Страна проживания: Украина

Сфера деятельности: бизнесмен, писатель, меценат

Бизнес: совладелец ТРЦ Dream Town. В 2017 году занял 94 место в списке самых богатых людей Украины по версии журнала Новое время c состоянием $39 млн.

Cемья: женат

Любимое место отдыха: Гидропарк

Любимое блюдо: Лисички под грибами

Марка автомобиля, на котором передвигается: Toyota Sequoia

Бизнес принцип: "Бизнес - х*йня для деревенских"

В ИНТЕРВЬЮ

Как нестандартные личности реализуют себя в бизнесе и интегрируются в социальные проекты. Беседа о бизнесе, партнерстве, образе жизни, семейном склепе и театре.

(содержит ненормативную лексику)

Девиз

" По**изм. Е**нутость. Красота"

О бизнесе, партнерах и тренерах

– Мой собеседник – самый эпатажный фрик украинского бизнеса – Гарик Корогодский. Как вся твоя эпатажность совмещается с бизнесом?

– Очень плохо совмещается. Дело в том, что я хочу уйти из бизнеса. Все мои бизнеса, кроме тех, что для души, выставлены на продажу. Так как они организованы хорошо, я уверен, что мы все продадим и будем заниматься другими делами.

– Вчера около 300 человек пять часов и сорок пять минут слушали твой семинар о бизнесе.

- Именно так. Пять сорок пять чистого времени.

– Как совмещается намерение продать бизнес с такими длительными семинарами по бизнесу?

– А как совмещается? Я продам активы, недвижку, а знания же у меня останутся. Кстати, вчистую этим семинаром мы заработали около 270 000 грн. Это много.

– Деньги перечислены на …

– На Жизнелюб (благотворительный проект, направленный на организацию досуга и помощь людям пожилого возраста. – Ред.), конечно. Многие пошли нам на беспрецедентные шаги. Например, Hilton (гостиница в Киеве. – Ред.) бесплатно предоставил нам помещение, зная, что это благотворительный …

– Дедушка Пэрис предоставил бесплатно киевский Hilton для этого семинара?

– Да.

– А если бы оно стоило денег, то какая была бы математика?

– Давай все-таки вернемся… Это не дедушка Пэрис. Это ее сводные братья – владельцы киевского Hilton.

– Но это никак бы не поменяло стоимость аренды?

– Нет.

– Это сейчас твой бизнес?

– Я не могу назвать это бизнесом. Цифры, которые я озвучил, это $10 000. Мне проще дать десятку, чем двадцать дней готовиться к этому мероприятию. Физически. Оно выматывает. Я очень долго готовился.

– Правильно я понимаю, места на этот семинар продавались?

– Конечно. Минимальная цена была 2500 грн.

" У нас нет конкурентных взаимоотношений, нет внутригрупповой борьбы, нет борьбы за место под солнцем, нет борьбы за влияние на сотрудников. Более того, когда появляется какой-то новый бизнес-кусок, никто не тянет одеяло на себя"

– Приглашенных звезд не было? Только ты?

– Нет. Я был на сцене один. Это был эксперимент. Я один на сцене почти шесть часов.

– Это был вызов для тебя, в первую очередь?

– Да.

– Количество людей, которые начали просмотр семинара, совпало с количеством оставшихся?

– Ушли ли люди? Я думаю, ушло человек 20-30 с последнего блока "вопрос-ответ". Эти блоки были небольшие. То есть с последних 20-30 минут ушли те, кто куда-то торопился. Я сам никогда не остаюсь на блоки "вопрос-ответ". Мне неинтересны ответы на чужие вопросы.

– Какой последний семинар ты посетил? С какого блока "вопрос-ответ" ушел?

– Ты меня поймал. Прямо вот так вот, крючком.

– Я не хотел.

– Ты не хотел, но поймал.

– Да. Но это еще круче. Потому что я тебе даю возможность немножко войти, а потом обязательно буду ловить. Мы троллим друг друга. У нас нет никаких правил.

– Я вообще не хожу на семинары. В принципе, не посещаю никакие занятия, не читаю бизнес-книги. Это не принципиальный подход. Дело в том, что если я приду на семинар, буду отвлекать внимание. А это не совсем корректно по отношению к лектору. Я учусь. Беру лекторов индивидуально, плачу им другие деньги, беру индивидуальные уроки. Я учусь с Андреем Бурлуцким в студии Мастерская голоса, учился театральному …

– [Постановка] голоса… Петь?

– Нет. Голоса… как говорить. Сейчас я говорю с подачей. Я научился говорить так, что меня всегда слышно и все слова можно разобрать.

– Сценическое движение, возможно? Драматургия?

– Сценическое движение я проходил, потому что я играю в спектаклях. Я учусь ораторскому искусству - public speaking.

– Тоже индивидуально?

– Да. Все, чему я учусь – учусь индивидуально.

"Конечно, мы давали взятки, но, когда это было необходимо. Например, на всяких тендерах по Глобусу мы давали взятки. Мы их не могли не дать. Нельзя было выиграть. Но мы уже лет десять-двенадцать ничего никому не даем"

– Правильно я понимаю, нужно чему-то учиться индивидуально, чтобы потом иметь возможность собирать 300 человек?

– Не обязательно индивидуально. Можно учиться в коллективе. Но я учусь индивидуально. Мне так комфортнее. Во-первых, больше отдача от часа времени. Этот час обходится дороже, но это время занимаются только с тобой. Для меня время же очень дорогое.

– А ты преподавал бы кому-то индивидуально, если бы тебя попросили?

– Нет. Одному человеку – нет. То есть я это делаю. Но я выставил за это некоммерческую цифру.

– И заказчики тем не менее есть?

– Их не так много, но они есть. Но я выставил цифру, чтобы отпугнуть. Я за час выставил $2000. Думаю, что тысяч 30–40 от таких заказов я перевел.

– Ты реализован в своих учениках? Они прислушиваются к твоим советам? Становятся успешнее, богаче?

– Слушают. Это был мой второй семинар. Я несколько изменил контент, добавил блок "партнерства в бизнесе". То, с чем мы сталкиваемся постоянно, - проблемы с партнерами…

– Бог миловал, я без партнеров.

– Я с партнерами всегда.

– Жалеешь?

– Нет. Вообще ни одного дня.

– Если бы был выбор, начал бы бизнес без партнеров?

– Нет. Ни в коем случае.

– Если бы был без партнеров, то сейчас бы их приобрел?

– Нет. Тоже ни в коем случае. Идеальные партнеры – друзья детства или институтские друзья. Сейчас я не могу вступить в партнерство с незнакомым или малознакомым человеком. Для меня это исключено.

"Командировок нет. Какие у Дрим Тауна командировки? У нас Оболонь считается командировкой"

– Найди старого институтского друга и вступи с ним в партнерство.

– Я должен был с ним всю жизнь плотно общаться. Но мне не нужны новые партнеры. Я же хочу продать бизнес.

– Вас трое?

– В Дрим Таун нас четверо. Я, Шпильман, Меламуд и Олег Крапивин.

– Подводные камни не возникают?

– Смотри, с Олегом мы лет пятнадцать в партнерстве.

– Как человек с такой фамилией попал в вашу замечательную… ?

– Олег – азербайджанец.

"Идеальные партнеры – друзья детства или институтские друзья. Сейчас я не могу вступить в партнерство с незнакомым или малознакомым человеком. Для меня это исключено"

– А, тогда это многое объясняет.

– Все нормально, да.

– Первый азербайджанец с фамилией Крапивин, которого я встречаю и который работает с евреями.

– Так вот, у нас с Сашей, Мишей и Олегом за все годы работы не было ни одного финансового не то что скандала, а вопроса.

– Голос не повышаете?

– Друг на друга?

– Да.

– Нет. Это исключено.

– Есть какие-то конкурентные взаимоотношения внутри?

– У нас нет конкурентных взаимоотношений, нет внутригрупповой борьбы, нет борьбы за место под солнцем, нет борьбы за влияние на сотрудников. Более того, когда появляется какой-то новый бизнес-кусок, никто не тянет одеяло на себя.

– Как это возможно? Это какая-то идеальная модель акционерного общества. Разве такое бывает?

– Это как семья. Я не могу сказать, что друзья мне ближе, чем семья, и наоборот. Это ближайшие друзья. Ближе – нет.

– Вы проводите вместе время и за пределами работы?

– Конечно. Мы проводим очень много времени за пределами бизнеса. У нас нет такого, что кто-то на пять дней уехал и не звонит никому. Мы каждый день друг с другом созваниваемся.

– Какие вопросы? Бытового характера, по бизнесу, соскучился?

– Девочки, покурить, погулять, театр, кино … Все что угодно, но не бизнес.

– Не бизнес в звонках бизнес-партнеров?

– Не бизнес. Я не могу позвонить бизнес-партнеру во время отпуска с вопросом по бизнесу.

"Мой образ жизни – эпатировать. Я всегда выделялся. Это не изобретение второй части жизни"

– Но вы же ездите не только в отпуск. В командировки ездите?

– Командировок нет. Какие у Дрим Тауна командировки? У нас Оболонь считается командировкой.

– Так, уехал Александр Меламуд в командировку на Оболонь. И ты не можешь ему позвонить и задать вопрос, например, как все функционирует?

– Саше я могу задать вопрос по бизнесу. Саша – мне. Миша, Олег… Не имеет значение. Мы стараемся не беспокоить по работе в отпуске. Речь шла именно об этом.

– Некорректно или не имеешь права?

– Некорректно.

– У вас что-то между собой прописано?

– Нет. Очень сильно проговорено. Единственное, что у нас прописано, но еще не положено на бумагу, - это завещание. Как быть если случилось то-то или то-то. Если не стало одного партнера, то не происходит ничего. А если двух, то бизнес нужно продавать немедленно.

– Немедленно?

– Немедленно.

"Моя эпатажность очень плохо совмещается с бизнесом. Дело в том, что я хочу уйти из бизнеса. Все мои бизнеса, кроме тех, что для души, выставлены на продажу. Так как они организованы хорошо, я уверен, что мы все продадим и будем заниматься другими делами"

– Только что было интервью с Андреем Онистратом. Мы с ним обсуждали вопрос моральности проведения семинаров человеком, который, во-первых, должен денег достаточно большому количеству людей, во-вторых, - потерял свой бизнес, в-третьих, называется достаточно странным брендом и неймингом – «бегущий», внимание, «банкир».

– Это вы говорили с Онистратом про Онистрата?

– Мы говорили с Онистратом про бизнес.

– У тебя достаточно часто в Facebook звучит некое презрение к бизнес-тренерам, которые ничего в своей жизни не сделали.

– Презрение к бизнес-тренерам, которые зарабатывают деньги только тренерством и ничем более. То есть они не бизнесмены в тренинге, а это изначально – их бизнес. У меня даже не презрение к их бизнесу. Их бизнес-то я как раз понимаю. Бизнес как бизнес. Он ничем не хуже и не лучше проституции. Другое, я считаю его, может, не совсем кошерным, но это последний вопрос. Я бы не называл это таким жестким словом, как презрение, но сожаление, когда я вижу, что молодые люди ходят и внемлют гуру от бизнеса, который бизнесом никогда не зарабатывал.

– Я помню твой баттл с Ицхаком Пинтосевичем.

– Мы с Ицхаком разошлись. Я его не трогаю, он – меня. У него успешный бизнес, целая империя.

– Мы можем все-таки называть это бизнесом? Потому что для меня он достаточно успешный тренер.

– Конечно, это бизнес. Возможно, он - успешный тренер. Но я смотрел эти тренинги. Их главный посыл – отбрось костыли, встань и иди. Они этому учат. Им пох**й, что у тебя перелом, что ты не умеешь ходить, что у тебя еще десять причин, из-за которых ты не можешь этого сделать. Отбрось костыли и иди. Ты умный, ты можешь. Ты ничего не делаешь, чтобы поумнеть. Но тебе же тренер сказал, что ты умный, что нужно покинуть зону комфорта. Я кладу миллионы, чтобы не выйти из зоны комфорта, а тут учат делать все наоборот.

– Чтобы выйти из зоны комфорта, нужно сначала в нее войти.

- А я в ней.

– Да, но это не про тебя. Это про тренеров. То есть как минимум нужно сначала научить, как войти в зону комфорта, а потом, как из нее выходить. При этом, объясняя, что за пределами зоны комфорта – не цветущий сад.

– У меня всегда возникает вопрос: почему бы их не научить, что бизнес гораздо доходнее, чем тренерство. Не берем пример Ицхака. Это раскрученный бренд и таких - единицы. А вообще, в бизнесе больше людей достигло успеха, чем в тренерстве. Почему бы им себя не научить?

"Мне все-равно чье-то мнение. То есть, мне пох*й общественное мнение. И я об этом заявляю"

О Dream Town

– С бизнес-тренерством твоим понятно. Триста человек, пять часов, круто. Вчера собирал обратную связь по твоему семинару. Самый распространенный ответ на вопрос: «Как семинар?» был: «Круто, Гарик отличный шоумен». Я спрашиваю: «А по бизнесу что?». – «По бизнесу все круто. Он классно рассказывает, с чувством юмора…».

– А иначе нельзя. Если ты будешь без юмора давать материал, аудитория уснет через сорок минут.

– Да. Но нельзя же с одним юмором.

– В смысле? Кто-то сказал, что был только юмор?

– Я переписывался с четырьмя-пятью людьми. Спрашивал, было ли что-то конкретное о бизнес-стратегии, что полезное удалось записать. Им интересен Гарик. «А какой у него бизнес?» - «Ну, какой: Дрим Таун и производство экологически чистых деревянных игрушек с дочерью».

– Мы сейчас говорим не об этом. Да.

– Так вот, с бизнес-тренерством твоим – понятно. Деньги на Жизнелюб – круто, приветствуется, кошерно и по фэншую. А что с бизнесом у тебя? Ты чем сейчас занимаешься? Что собираешься продавать?

– Дрим Таун – это основной бизнес.

– Основной или единственный?

– Остальные намного мельче.

"Я сейчас строю склеп. Там будет терраса для отдыха: чилаут, диджейский пульт, место для курения, будут спальные комнаты для меня, жены и детей…"

– Операционкой ты занимаешься в Дрим Тауне?

– Я и Меламуд.

– Два операционных директора?

– Да. Но у нас разделены направления.

– Внутри операционного управления?

– Мы не пересекаемся. У нас нет такого, что одним вопросом занимаются два человека.

– И не перепроверяете друг друга?

– Нет. Мы приносим готовый результат.

– Это доверие на 100%?

– Абсолютно.

– Если это твой бизнес, какая стоимость одного квадратного метра в Дрим Тауне?

– Стоимость?

– Для арендатора.

– Это как средняя по больнице. Для кого-то - $5, для кого-то – более $100.

– А платят в долларах США?

– Нет. У нас же абсолютно все – «белое».

– Вы наличные не берете?

– Нет.

– А если подпрыгнет курс?

– У нас привязка к доллару.

– То есть если прыгнет курс, вам будут платить больше?

– Если подпрыгнет курс, то вырастет цена аренды.

– А как должны предприниматели поместиться в эту историю, если у них покупают за гривни? Вы пересчитываете сразу, в момент увеличения курса доллара?

– Да.

"Для меня Дрим Таун – не ребенок. Я не хочу оставить его как хорошую компанию. Я понимаю, что водка может стать, условно, Абсолютом, и это мировой бренд, а владелец Абсолюта – узнаваемый в мире человек. Условно"

– Думаю, что математика у большинства ваших арендаторов не сложится. Вы следите за финансовым состоянием ваших арендаторов? Объясню, почему я спрашиваю. В Майами есть парень, который владеет подавляющим большинством торговых площадей. Он скрывается за аббревиатурой RК. Там есть какая-то еврейская фамилия. И вот он, когда ты приходишь к нему и хочешь что-то арендовать, очень долго изучает твою бизнес-модель, сравнивает, нужна ли она на этой плазе или на другой, дает рекомендацию. Там целая история. Его считают успешным, потому что он увлечен бизнесом своих арендаторов.
В этом случае вы как-то обеспокоены финансовым состоянием ваших арендаторов?

– Тебе нужно к нам почаще приезжать. Концепцию нам разработали канадцы еще в 2002 году, когда мы делали Глобус. Для Дрим Таун концепцию делала компания с большим мировым именем. Например, если у нас освобождается магазин Найк, то мы можем этот магазин, согласно утвержденной концепции, сдать только Адидасу, Пуме.

– За сколько вы планируете продать этот бизнес? Какой у него операционный доход? Я не говорю про EBITDA и прочие узкоспециализированные вещи?

– Это сотни миллионов.

– То есть по состоянию на сейчас в этом рынке есть некие люди, которые могут заплатить сотни миллионов?

– Что такое, в этом рынке?

– В том рынке, в котором находимся.

– У нас покупатели будут на 99% западники.

– Я имею в виду, купить в этом рынке. Не важно, откуда придут люди. Я имею в виду, купить в рынке, где количество чеков падает, средняя маржа – падает, количество мигрантов увеличивается, очень высокая коррупционная нагрузка.

– Ты сейчас перечисляешь все, что в Украине плохо.

– Перечисли, что хорошо.

– Коррупционная нагрузка – ноль, в Дрим Тауне. Я говорю это ответственно. Мы никому не платим деньги. Причем это не связано с приходом новой власти никоим образом. Мы не платили и при Януковиче. Ни в налоговую, ни каким-то проверяющим, ни крышам. Никому не платим ни копейки.

– Все это похоже на историю, максимально оторванную от действительности.

– У тебя же большой бизнес, кому ты платил?

– Я никому не платил. Но я за то, чтобы не платить, заплатил очень дорогую цену. Я не верю, что вы не платили. Извини, не верю. И второй вопрос. Наши читатели/зрители критично к нам настроены.

– Скажу, что многие ненавидят и тебя, и меня.

– Хейтеры. Но большое количество людей сейчас чувствуют изменения.

– Но большое количество относится с уважением.

– Вопрос даже не в уважении. Это любопытство. Они хотят узнать, как стать нами.

"Есть такая группа GusGus, я их очень люблю. Сейчас у нас финальная стадия переговоров. Я хочу заключить с ними контракт на одно выступление с открытой датой. Это мои похороны. И они за 24 часа должны будут приехать"

О взятках

– У тебя достаточно гомофобные выcказывания. Первое, что попадает на язык: самые ярые гомофобы – латентные гомосексуалисты.

– Да-да.

– У тебя это сквозит бесконечно. Да – это подтверждение?

– Да, обычно так и происходит. Обычно …

– Обычно? Но ты же необычный.

– Я же во всем – необычный.

– Согласен.

– Я – лесбиян. (Смеется.)

– Убежденный лесбиян.

– Вчера возник момент. Я наклонился завязать шнурочки перед выходом на сцену…

– Аккуратно, прошу тебя. Без политики и гомофобии.

– Нет-нет, все кошерно. ... Я наклонился, а девочки говорят: «А, лысеешь». Отвечаю им: «Куниман не лысеет, у Кунимана – вытирается». Это можно [говорить]?

– Да, но …

– У нас же передача о бизнесе, мы столько говорили о наркотиках. Почему мы не можем об этом говорить? (Смеется.)

– Просто в этой комнате, кроме нас двоих, присутствует еще и съемочная группа, но почему-то никто не засмеялся.

– Кстати, ты сейчас пошутил – так же никто не засмеялся.

– Один парень все-таки засмеялся. Это было хорошо. Но вернемся к деньгам. Я не верю, что существует некая идеальная компания и в плане управления и взаимоотношений акционеров, и в плане того, что в абсолютно коррумпированной среде никому не платит. Это какая-то идеальная картинка, которую ты пытаешься представить. Чем идеальнее человек выглядит внешне, тем больше демонов у него внутри.

– Я смотрю на тебя и понимаю, если рядом посадить бабушку, будет две бабушки у подъезда: «Я не верю, что бывает такое, не верю, что вы не платили, не давали, не верю, что не употребляли». Но мы не давали. Мне нечего скрывать. Конечно, мы давали взятки, но, когда это было необходимо. Например, на всяких тендерах по Глобусу мы давали взятки. Мы их не могли не дать. Нельзя было выиграть. Но мы уже лет десять-двенадцать ничего никому не даем.

– Десять-двенадцать лет? Никому? Ничего?

– Да.

– Если взять концепт бизнеса тогда и сейчас, какая произошла трансформация? Когда платили и когда (сейчас вы, по твоему утверждению, подчеркиваю, я в это не верю) не платите. Ответ я принял, у меня нет поводов тебе не доверять. Но не верить я имею право. То, что вижу я – да, возможно не платить, но за это нужно заплатить невероятную цену.

– Давай по-другому. Ты знаешь большой бизнес изнутри. Кому сейчас имело бы смысл платить или тяжело не платить?

– Я видел у тебя в Facebook историю, как из простой проверки системы пожарной безопасности Дрим Тауна после трагедии в Кемерово ты сделал шоу. Ты пригласил журналистов и сделал шоу с тысячами лайков. Но это то, что ты должен делать каждый день.

– Я сделал не просто шоу. Я успокоил людей. Мы вышли первыми.

– Ты считаешь кейс успешным?

– Я считаю этот кейс абсолютно правильным, потому что мы показали, что за сутки такую систему пожаротушения построить невозможно.

– А вы показали, что вы были бы готовы в случае …

– Суть в чем? Построить такую систему – нужно месяцев пять-шесть. А у нас она была готова. Более того, когда Меламуд подносил огонь к датчику, рассказывал, что было страшно-сошно. Дело в том, что датчики – одноразовые. Их проверить невозможно. То есть ты проверил его и должен поставить новый. Все сработало. В локальном месте вылилось 10 тонн воды. Вся эта история нам обошлась около 300 000 грн. Просто собрать воду. Это же не бабушки с ведрами. Чтобы собрать такую массу воды, нужна техника.

"Презрение к бизнес-тренерам, которые зарабатывают деньги только тренерством, и ничем более. То есть, они не бизнесмены в тренинге, а это изначально – их бизнес. У меня даже не презрение к их бизнесу. Их бизнес-то я как раз понимаю. Бизнес как бизнес. Он ничем не хуже и не лучше проституции"

– То есть это чисто бизнесовая история?

– Это чисто бизнесовый кейс.

– На IT-форуме тебе платят деньги за выступление?

– Нет.

– Ты когда-то говорил, что никогда не выступаешь бесплатно.

– Нет такого. Если мне большая аудитория интересна, я иду.

– Это как промо?

– Да.

– Несмотря на количество вылитой воды и 300 000 грн, ты иногда делаешь небизнесовые вещи?

– Конечно. Но что значит «небизнесовые»? Я уверен, что после моего выступления тысячи людей, которые будут в зале, будут мои.

– Ты веришь в себя? В то, что ты можешь увлечь?

– Я не просто верю в себя. Я верю в подготовку. Верю в домашнее задание. Я готовлюсь к выступлению, и оно будет прекрасным.

– Часто вижу в Facebook, как кто-то пишет про тебя гадости. Ты достаточно, я бы сказал с одесским юмором, тонко на это отвечаешь. Но иногда видел «пиши в личку, приедешь – дам в морду». Приезжают?

– Нет. Пока ни одного не было. Но я пишу «приезжай», я открыт.

– Человек, который читает большой семинар для большого количества людей, употребляет наркотики, отпускает достаточно недвусмысленные шутки сексуального характера своим детям в Facebook. <...> Не буду цитировать, извини, это не мое. В этом мы с тобой расходимся. Человек, который не имеет ни одного действующего бизнеса, кроме 25%, не знаю, как там распределено… кроме одной четвертой доли в Дрим Тауне…

– В смысле, ни одного действующего бизнеса?

– Кроме Дрим Тауна, я пока не услышал. Может быть, ты назовешь какие-то мелкие бизнесы, о которых ты не сказал. Такой человек имеет право программировать молодых людей, которые хотят иметь бизнес-знания, на достижение определенных результатов.

– Считаю ли я себя вправе, иногда покуривая…

– Нет, ты вправе, точно, по всем пунктам «вправе». Считаешь ли ты это моральным? Внутреннего диалога внутри себя нет?

– «Вправе» - это и есть моральным. «Вправе» - это не юридический термин. Вправе ли я учить? Да.

– Ты считаешь, это нормально?

– Да. А о чем мы будем говорить, если легализируют марихуану?

– Нет, я сейчас не про наркотики. Ты видишь, какое количество времени ты говоришь о наркотиках? Хотя я пытаюсь все время говорить о бизнесе

– Я, когда курю, изредка, меня сейчас убьет моя пиарщица Анечка за то, что я об этом говорю, я наркотик покупаю. Я его не продаю. И в этом есть некая разница.

– То есть для тебя это не бизнес?

– Для меня – нет. Для тебя – да.

– Принято. По этому поводу хочу только отметить, что я никогда не пробовал наркотики…

– Водка… Давай спросим у Google: водка – наркотик или нет.

– Принимается. Если это не так, ты извинишься?

– Да, а если так?

– Извинюсь я.

– ОК.

– Вот и пари. И все-таки, вернемся к вопросу. Человек, который употребляет наркотики, отпускает достаточно недвусмысленные шутки сексуального характера своим детям, который из больших брендовых действующих бизнесов имеет только долю в 25% в, так называемом, пассивном бизнесе - сдачи определенного объекта в аренду. Он морален в том, что дает советы, критикуя других бизнес-тренеров, привлекая, таким образом, к себе нездоровое внимание предполагаемых клиентов? Если снять оперение, придет кто-то на тебя?

– Что ты называешь оперением?

– Ну вот это все.

– Мы понимаем, что я создал некий образ. Свой. Я типичный self made. То есть создал себя сам. Приходят на этот образ.

"Коррупционная нагрузка – ноль, в Дрим Тауне. Я говорю это ответственно. Мы никому не платим деньги. Причем это не связано с приходом новой власти никоим образом. Мы не платили и при Януковиче. Ни в налоговую, ни каким-то проверяющим, ни крышам. Никому не платим ни копейки"

– То есть идут не как к бизнесмену? Условно говоря, если взять любого человека, одеть его так же, дать ему десять эфиров в YouTube, заплатить за продвижение, если он будет говорить, что употребляет наркотики, называть свою дочь похотливой сучкой…

– Никто не придет.

– Никто? А на тебя придут?

– А на меня приходят.

– В чем разница?

– Одно дело - просто так себя вести, другое – так себя вести, когда ты в сотне Форбса или Фокуса.

– А ты в Форбсе?

– А ты?

– Я – да.

– И я в Форбсе. Здравствуй, Женя.

– Здравствуй, Форбс, я бы сказал. Какое у тебя место?

– Какое-то. Намного дальше, чем у тебя. Думаю, где-то восьмидесятое, может, даже девяностое. Но тут я хочу задать тебе вопрос. Совершенно не провокационный. (в последнем рейтинге Форбс-Украина за 2016 год Гарика Корогодского нет - Ред.).

– Я готов и к провокационному. Мы же договорились. Все честно, троллим друг друга.

– Считал ли ты когда-нибудь, сколько тебе нужно денег?

– Не считал.

– Я за тебя посчитал. За себя, за тебя. Думаю, что у нас расходы практически одинаковые.

– Я понял, о чем ты. Что их гораздо больше.

– Что денег гораздо больше, чем успеешь потратить. Нах*я?

– У меня есть ответ. Как сказал академик Сахаров, смысл жизни - в экспансии. Я развиваю бизнес, хочу что-то оставить своим детям, хочу оставить после себя хорошую компанию, которая будет жить.

– Видишь, у нас тут с тобой разный подход. Для меня Дрим Таун – не ребенок. Я не хочу оставить его как хорошую компанию. Я понимаю, что водка может стать, условно, Абсолютом, и это мировой бренд, а владелец Абсолюта – узнаваемый в мире человек. Условно.

– Это шведская компания, она уже продана.

– Это не важно. Давай не Абсолют. Что-то другое. Виски, например.

– Персонифицированное.

– Да. Вина, виноградники. Там вообще у них, в хорошем смысле, умалишенные люди, которые трясутся над своим брендом. Дрим Таун – не такой бизнес. Но он приносит деньги. У меня принципиально другая концепция. Я принимаю твою, но я не собираюсь оставить детям бизнес, деньги. Я собираюсь подвести свой баланс приблизительно к нулю к моменту моей смерти.

– Зачем тогда ты продаешь семинары? Делай это бесплатно. Занимайся социальной функцией. С одной стороны, ты говоришь, что деньги тебе не нужны, но тут же заработал на последнем семинаре 270 000 грн, просил у Hilton бесплатный зал. Так заплати Hilton.

– Все эти деньги пошли прямиком на Жизнелюб.

– Отлично. Но тогда заплати Hilton.

– Hilton участвует. Это его благотворительность. Он не берет деньги только потому, что это благотворительный проект.

– Жизнелюб – это ориентированное на пожилых людей некая модель, которая позволяет им быть социально вовлеченными? Правильно?

– Абсолютно. Социализация и хорошее поведение.

– Мне кажется, с учетом того, что мы о политике не говорим, и того, что у тебя есть определенные мысли стать мэром одной определенной столицы, то, поскольку взрослые люди – самая активно голосующая часть граждан, это просто твой предвыборный проект.

– Ты бы был абсолютно прав, если бы не мое заявление … Жизнелюб был создан до того, как я заявил, что хочу пойти в мэры.

– Ну запланировал раньше, заявил позже.

– Возможно, да. Я очень долго пытался договориться с городом, чтобы нам просто не мешали работать и взяли нас под свою крышу. Нам не нужны деньги. Просто – крыша. Крыша – места, чтобы все это реализовывать …

– Зачем тебе ассоциироваться с властью мародеров? Зачем тебе крыша власти? Ты же только что сказал, что никому не платишь.

– Я не то имею в виду.

– Объясни. У тебя социальный проект, который ты содержишь за свои деньги.

– Что такое «крыша»? Например, мне нужно разрешение на раздачу питания…

– Делай без разрешения. Кто позволит себе приехать и отобрать пирожок у несчастной бабушки?

– Понимаешь, в чем дело. Я даже не могу сделать клуб. Ты представляешь, во сколько мне обходится Жизнелюб?

"Я не просто верю в себя. Я верю в подготовку. Верю в домашнее задание. Я готовлюсь к выступлению, и оно будет прекрасным"

– Мы об этом поговорим как о бизнес-модели. Так все-таки, не кажется ли тебе … вернее, выглядит это все так, как будто бы это некий социальный проект, который ты потом хочешь конвертировать в голоса. Это не так?

– Во-первых, внутри меня – это не так, 100%. Тут я отвечу на вопрос, на который я забыл ответить. Наверное, я от него ушел. Морально ли мне ругать других бизнес-тренеров? Мне пох*й. Морально это или неморально.

– Такой ответ? Обычно так отвечают люди, которые считают, что аморально, но ему пох*й.

– Мне все равно чье-то мнение. То есть, мне пох*й общественное мнение. И я об этом заявляю.

– Зачем ты сделал Жизнелюб?

– Я делаю это для себя.

– Извини, но никогда не поверю. Во сколько он тебе обходится? Исходя из твоей концепции и образа, который ты создал, ты, скорее, такой престарелый эротоман, который ловит последнюю надежду быть успешным у женщин. Вот эта ускользающая красота – она во всем: в ярких цветах, в размышлениях…

– Ты "Ускользающую красоту" смотрел?

– Бертолуччи? Я очень люблю этот фильм.

– Очень хороший фильм.

– Что это? Это внутреннее убеждение, некая противоречивость? То есть умный человек, с очень острыми еврейскими мозгами, с чувством юмора, вдруг в какой-то момент надевает свои замечательные очки и решает, что хочет уйти из бизнеса, хочет быть мэром, хочет содержать некий Жизнелюб, читать семинары за деньги, ругать бизнес-конкурентов… На этом фоне ты заявляешь, что на общественное мнение тебе пох*й, но на следующий день идешь бесплатно читаешь семинар для тысячи людей, которые будут твоими. Здесь прослеживается некое логическое несоответствие.

– У меня есть к тебе хорошее предложение. Если ты последний свой спич, думаю, это где-то две минуты по таймингу, утром будешь ставить себе в наушники, ты классно вырастешь. Ты также станешь престарелым эротоманом. Тебе не так долго до этого идти.

– Хорошо. В данном случае я услышал, но это – обо мне. Я хочу разобраться в тебе. И люди хотят тебя понять. Я вообще запутался в твоих ролях.

– Если я еще расскажу тебе десятую часть своих планов, ты запутаешься еще сильнее

– Ответ есть? Кто ты? Кем ты сам себя ощущаешь?

– Сегодня мне уже достаточно денег.

– То есть денег до конца жизни ты заработал?

– Да. Но мне нужно продать только то, что есть.

– Это же не проблема, мы уже выяснили. Правильно я понимаю: человеку не с одной предполагаемой сотней миллионов долларов скучно и он раскрашивает свою жизнь в яркие цвета. Эта позиция?

– Да, абсолютно. Я делаю то, что хочу, и то, что мне доставляет радость. Например, проект Жизнелюб – это проект, который переживет меня, и уверен, что переживет моих детей.

– Как оптимистично. Дай Бог, чтобы у этих старушек был интерес к жизни.

– Назову пару цифр. 65 ресторанов дают нам бесплатную еду.

– Они же дают не в проект, а тебе. И правильно делают.

– Они дают под мое имя в этот проект. Потому что знают, что она дойдет до того, кому она нужна.

– Гарик, извини, дай Бог тебе здоровья, но как только тебя не станет, количество ресторанов сократится до нуля. Они дают тебе.

– Нет.

– И правильно делают. Предполагаю, что это похожая ситуация, как и с Кудиненко (Ольга Кудиненко - учредитель благотворительного фонда Таблеточки. – Ред.). Ты же даешь не в фонд Таблеточки. Ты даешь Кудиненко, потому что точно уверен: она спасет чью-то жизнь. Только поэтому. Та же история с ресторанами. Ты для них – социальный детонатор. Ты детерминируешь их желание быть добрыми.

– Ты не знаешь этого. Я разговариваю с представителями ресторанов, рассказываю, что будет сегодня-завтра-послезавтра. Уже разговариваю с ресторанами не я. Уже даю не я. Люди приходят семьями - у нас больше 750 постоянных волонтеров. В проекте появилась душа. Он уже устойчив и не зависит от меня. Я уделяю время только организационным вопросам.

– Ответ принят.

"Facebook – стопроцентная «крыша». Когда к нам пришли маски-шоу в 2015 году, я никому не звонил, а вел прямую трансляцию. Ушли. Мы не стали ни с кем договариваться. Мы разговаривать не стали"

О театре, музыке и похоронах

– Спектакли. Ты теперь еще и драматический актер? Как это интегрировать во все, что я перечислил до этого?

– Да. Это тоже кайф и радость. Это продлевает молодость.

– Где ты и где театр? Я еще понимаю, когда есть базовое образование. Тут ты вдруг в 55 лет сыграл первую роль в театре. Как это коррелируется?

– Не знаю. Сегодня мне принесут сценарий придуманного нами моноспектакля, в котором будет играть Вертинский, по моим книгам, воспоминаниям, придуманным историям. Там будет обыгран склеп, который я сейчас строю, о котором мы еще с тобой не говорили.

– Извини, я уже перестал удивляться. Склеп – это фамильное захоронение.

– Да. Там будет терраса для отдыха: чилаут, диджейский пульт, место для курения, там будут спальные комнаты для меня, жены и детей…

«Вправе» - это и есть моральным. «Вправе» - это не юридический термин. Вправе ли я учить? Да»

– О Боже. Во-первых, слушая тебя, мне кажется, что я лежу в стеклянном гробу, а настоящая жизнь проходит мимо меня. Во-вторых, завязывай с наркотиками. В твоем склепе есть диджейский пульт? В месте, где ты будешь, извиняюсь …

– Это будет склеп открытого типа. Ты сможешь прийти с детьми и показать …

– Меня там точно не будет и моих детей.

– Ты думаешь умереть раньше меня и не суметь прийти?

– Нет. Дай Бог тебе здоровья. Я не об этом. Тебя что, будут кремировать или что?

– Нет. Там есть места для гробов. И там можно будет поставить музычку. Более того, я сейчас разговариваю с… Ты вообще в электронной музыке, наверное, слаб.

– Я – нет. Извини. Пинк - люблю.

– (Смеется.) Ну да, я алкоголиков среди нас не видел. Так вот, есть такая группа GusGus, я их очень люблю. Сейчас у нас финальная стадия переговоров. Я хочу заключить с ними контракт на одно выступление с открытой датой.

– Соответственно, открытая дата – это…

– Конечно, да. Это мои похороны. И они за 24 часа должны будут приехать.

– Это самое нестандартное интервью. Либо мне нужно было подровняться и съесть какой-нибудь галлюциноген, чтобы понимать все то, что мы сейчас обсуждаем. Либо я сегодня попал не то что на другую планету, а в другую галактику. Я не оцениваю ситуацию, хорошо это или плохо. Каждый сделает свои выводы. Я немножко шокирован. Если этот эпатаж не часть продуманной системы, чтобы завтра люди, которые хотят заниматься бизнесом, сошли с ума и пришли задавать вопрос, почему это так, если это действительно мировоззрение, а не некий спектакль, разыгранный одним очень талантливым актером, то поверьте: я сейчас нахожусь в другой галактике.

– В Америке просто очень скучно.

– Хорошо там или плохо, каждый решит за себя, но я многого не понимаю.

– Помнишь, как Воланду говорили после бала: «Мессир, мы в ах*е»

– Мессир, мы поражены.

"Я вообще не хожу на семинары. В принципе, не посещаю никакие занятия, не читаю бизнес книги. Это не принципиальный подход. Дело в том, что, если я приду на семинар, буду отвлекать внимание. А это не совсем корректно по отношению к лектору. Я учусь. Беру лекторов индивидуально, плачу им другие деньги"

О роли Facebook в защите бизнеса и женщинах

– Мы определились, что семинары – это бизнес.

– У меня, кстати, есть торфяной бизнес. Большой завод в Украине. Это к тому, что у меня нет бизнесов, кроме Дрим Тауна.

– Я сказал больших известных бизнесов. У меня нет цели тебя здесь девальвировать. Я хочу разобраться, кто под этим всем оперением. Если у тебя есть торфяной бизнес, давай об этом говорить. Потому что фриков полно, но не все из них миллионеры и не у всех есть такая идеальная ситуация между акционерами, чему нужно поучиться. Не все из них размышляют бизнес-стратегиями продажи. Фрик сам по себе интересен 20 секунд. Интересен человек, который это совмещает. Как ты все успеваешь. Распорядок дня, работа, спектакли, тренировки. Мы с тобой играли в теннис – ты отлично себя чувствуешь. Так вот, я пытаюсь разобраться в истории, где тот внутренний надлом, та умеренная психотравма, которая заставляет тебя так себя вести.

Почему бы тебе не успокоиться, не надеть абсолютно понятную одежду? Это я тебе говорю, как человек из мейнстрима: синюю рубашку, джинсы, не прийти в нормальное состояние. Зачем тебе быть необычным, имея торфяной бизнес, зачем хорониться в склепе, где будет играть диджей? Объясни?

– Кому? Тебе?

– Поясни мне, к чему тебе.

– Боюсь, что это тяжело объяснить. Боюсь, что это образ жизни. Дело в том, что мой образ жизни – эпатировать. Это мой образ жизни всегда. Он меня преследует очень давно. В юношеские, студенческие годы. Никогда не было такого, чтобы я был в ряду. Я всегда выделялся.

– Всегда? Это не изобретение второй части жизни?

– Нет. Ничего нового [со мной] не произошло. Это просто для тебя новое.

– Для меня это новая галактика.

– Возможно, потом ты себе задашь вопрос, а, возможно, и не задашь: где же я был все эти 50 лет, что я делал.

– Возможно, я пытаюсь и в этом разобраться.

– А при переговорах такой внешний вид, он помогает или отвлекает?

– Я хожу везде так. Это один из приемов. Я специально отвлекаю одеждой.

– Отвлекаешь от чего? От...

– Ну вот тебе тяжело сконцентрироваться...

– Сбиваешь с темпа?

– Тебе, я имею ввиду тебе, когда я на переговорах. Сейчас мы не на переговорах. Человеку тяжело сконцентрироваться, когда вот эта х*рня болтается (показывает на висюльки на очках).

– То есть, это бизнес-прием?

– Ну, это прием. И плюс мне нравится эта программа.

– Правильно я понимаю, мы можем посоветовать людям, если они хотят вести интересные переговоры, им нужно приделать вот такую ...

– Вот эта вот х*рня с вот этой штукой (показывает на очки)... это я продаю за деньги на бизнес...

– Хорошо, купить у тебя за деньги.

– Не очки я продаю, а приемы ведения переговоров. У меня вчера был серьезный бизнес-тренинг. Я говорил о приемах ведения переговоров, о партнерстве в бизнесе, о схемах, как минимизируют налоги в Украине, как продаются бизнеса. У меня достаточно серьезный... Я могу показать тебе контент, ты оценишь.

– Я приду просто на семинар теперь.

– Супер. Достаточно серьезный подход. Я к семинару готовился ... Кроме того, что я всю сознательную жизнь к нему готовился. Я готовился очень плотно к первому семинару два месяца. Ко второму, так как уже был хорошо готов к первому, – недели две. То, что я туда вложил, очень дорого по времени.

"Я создал некий образ. Свой. Я типичный self made. То есть, создал себя сам."

– Торфяной бизнес – какой оборот?

– Это достаточно прогрессивный завод в Ровенской области. Он нормально живет. Но я не хочу об этом говорить. Это завод, это деньги. В данном случае я никакие превращения не делаю. Добываю торф, делаю из него удобрения, продаю. Это история, когда из денег делаются деньги. Сегодня мне это скучно.

– И там ничего никому не платите?

– Нет. Чтобы прийти к нам за деньгами, нужно обладать достаточной смелостью.

– Facebook для тебя – это в какой-то степени защита?

– Facebook – стопроцентная «крыша». Когда к нам пришли маски-шоу в 2015 году, я никому не звонил, а вел прямую трансляцию. Ушли. Мы не стали ни с кем договариваться. Мы разговаривать не стали.

– Прямая трансляция в Facebook – лучшая защита для бизнеса?

– Тогда еще не было функции видеострима, как сейчас. Я писал посты и выставлял фото.

– Лучший охранник для человека – его образ жизни.

– Абсолютно. Это и есть наша «крыша».

– Ты рассказывал, что у тебя была какая-то нестандартная ситуация, после которой ты ходишь с охраной.

– Нет. Я хожу с охраной с 1995 года.

– Facebook в этом случае не поможет?

– Нет. Охрана же - от хулиганки.

– Смотрю я на тебя, Гарик, и у меня родилась фраза: какие иногда причудливые формы приобретает желание нравиться людям.

К тебе подходят девушки?

– Ко мне подходят девушки, пишут.

"Мой образ жизни – эпатировать. Это мой образ жизни всегда. Он меня преследует очень давно. В юношеские, студенческие годы. Никогда не было такого, чтобы я был в ряду. Я всегда выделялся."

– Так может быть это и есть секрет вот этой твоей…?

– Чтобы подходили девушки?

– Да.

– Я тебе скажу больше того. Я когда покупал Теслу…

– Теслу?

– Да. У меня была Тесла. Кстати, хорошая машина. Но только для водителей, не для пассажира.

– Так…

– Я считал, что все девушки не смогут пройти мимо Теслы.

– Ты сейчас официально женат?

– Я счастливо женат.

– Ты счастливо женат, тем не менее, – покупаешь Теслу для девушек.

– Не для девушек. Для себя, чтоб девушки подходили. Я люблю избыточное внимание. Я люблю выбирать не из тридцати вариантов, а из пятисот.

– Проникновением заканчиваются? Ваши транзакции социальные.

– Ты назвал нашу е*лю проникновением, Женя!

– Да. Я хочу спросить, как эта штука коррелируется с семейными ценностями.

– В смысле? А я что, тебе что-то сказал, что чем-то заканчивается? Я спросил, что ты назвал е*лю проникновением.

– Тесла…

– Купил, для того, чтобы подходили девушки, а оказывается на Теслу клюют старые евреи, которые подходят и спрашивают: «Гарик, за сколько она разгоняется до ста километров?...». И я понял, что не на того опарыша ловлю.

ВИДЕОВЕРСИЯ ИНТЕРВЬЮ С ГАРИКОМ КОРОГОДСКИМ