Smart-образование с Соней Рашкован

У нас в школе нет работы в стол. На инжиниринге мы строим мост. На Science - ракету. Все проекты нужно презентовать - большие и маленькие. Нет такого, что ты просто сдаешь это учителю и он ставит оценки. И нет вещей, о которых дети говорили бы: "Зачем мне это учить? Мне это не пригодится".

Учителя объясняют нам, что все пригодится в колледже и на работе. Повсюду будут требовать результата. И сейчас ты получаешь за него оценки, а через 5-10 лет - деньги, на которые будешь жить и развиваться.

В школе учат, что ты должен учиться вести диалог. Это командная работа и часть твоей оценки зависит от того, как ты работаешь с детьми в твоей команде. А еще каждый раз у нас назначают нового капитана команды - часто просто рандомно. В школе нет такого, что один ребенок круче всех, и он или она снова и снова берет инициативу. В такой системе ясно видно, что лидером проекта может быть каждый, а свои способности по управлению проектами можно просто оттачивать.

Каждый год у нас полностью меняются учителя и дети. В старшей школе - каждый семестр. И нет такого, что в пятом классе ты заработал репутацию хорошего ученика и до конца школы тебе будут "автоматом" ставить оценки. Каждые полгода надо завоевывать новую репутацию.

А дети в классе меняются каждый урок. В моей школе сейчас 2000 человек, 500 человек в параллели 9-го класса. У меня 8 предметов и могут быть любые миксовки. Я рада, когда попадаю на урок с друзьями, но сегодня я зашла в класс, вообще никого не зная. С друзьями нужно встречаться отдельно, а школа есть школа.

С одной стороны, я скучаю за друзьями из украинской школы. Там было ощущение семьи из 25 человек и классного руководителя, проживающих год за годом вместе. Но это хорошая штука для активных детей, как я, у которых много друзей. А каково детям, у которых их немного, или у них проблемы в классе, и они 11 лет не могут вырваться из дискомфорта?

Учителя на своем примере показывают, что ошибаться - не страшно. И нас этому учат. Однажды на инжиниринге мы строили мост из бумаги. Он упал у нас раз 80 за урок. А учитель на это не обращал внимания вообще.

Он говорит, главное, чтобы в финале проекта мост был построен.

Все учителя говорят нам, что нет одной для всех палочки-выручалочки. Нет такого, что все должны садиться над учебником и заучивать. У каждого свой подход к обучению. Кто-то больше любит глазами, кто-то ушами, а кому-то (как мне) надо обязательно потрогать.

Например, нам нужно было выучить один из монологов Шекспира, который мы потом представляли в костюмах перед классом. Это был большой проект и нам предлагали до 20 методов запомнить этот текст. Мне достаточно было прочесть его 2-3 раза и я запоминала.

А были дети, которым так не подходило: им помогали, разбирали монологи, флэш-карточки делали. Еще миллион способов выучить Шекспира могли придумать и сами дети.

Как-то мой младший брат играл в Гарри Поттера, летал по дому размахивал палочкой и решил наказать меня заклятьем, уже не помню за что: "Ты не будешь ходить в школу". Я ответила: "Ура!".

А он сказал, что я не должна радоваться по этому поводу, ведь я из-за этого не поступлю в колледж, не найду работу и моя жизнь будет очень плачевной. И это ребенок пошел только в третий класс.

В Америке существует сегрегация школ по доходам: в более обеспеченных районах лучше школы, и наоборот. В менее привилегированных школах нет такого давления, однако у детей нет и тех возможностей, которые есть у учеников моей школы.

К примеру, мой младший брат сдал тест по математике и вошел в 1% детей, лучших по этому предмету по всем Штатам. Его со второго класса перевели на ускоренный путь обучения и посадили вместе с другими лучшими по предмету детьми. К концу школы разница в его прогрессе по предмету с прогрессом одногодок может составлять 4 года.

Потому что он создает разрыв в возможностях. Я хочу в будущем заниматься тем, что буду бороться с таким разрывом - как журналист буду писать об этом и, возможно, буду работать над тем, чтобы этот разрыв снизить.