"Люди, которые жили в Одессе, точно выживут в Киеве"

Интервью Евгения Черняка с одесским ресторатором Алексом Купером

Учиться нужно у тех, кто умеет зарабатывать большие деньги", - Евгений Черняк.

О ПРОЕКТЕ

Автор и ведущий проекта BIG MONEY - бизнесмен и владелец Global Spirits Евгений Черняк.

Он встречается с крупными бизнесменами и менеджерами и задает им жесткие вопросы о том, как создавать, поддерживать и развивать бизнес.

LIGA.net публикует текстовые версии интервью. Беседа с Алексом Купером - двенадцатая публикация в рамках партнерства портала с проектом BIG MONEY.

Предыдущими гостями Евгения Черняка были владелец МХП Юрий Косюк, совладелец компании Камион-Оил Ольга Гуцал, совладелец ТРЦ Dream Town Гарик Корогодский, совладелец компании KAN Development Игорь Никонов, бизнес-тренер Ицхак Пинтосевич, собственник холдинга T.B.Fruit Тарас Барщовский, футболист и тренер Сергей Ребров, кинорежиссер, сценарист и продюсер Вадим Перельман, совладелец сети автозаправок ОККО Виталий Антонов, девелопер и криптовалютчик Марк Гинзбург.

Гость:

Алекс Купер

Возраст: 30 лет

Место рождения: Татарбунары

Страна проживания: Украина

Сфера деятельности: ресторанный бизнес

Бизнес: основатель и владелец проектов «Молодость», «Cooper Burger», «Givi to me», «Тихий бар», «Вежливый лосось», «Пышечная», «Молодость», «Городской рынок еды»

Семья: женат, отец двоих сыновей

Хобби: маркетинг, лыжи, путешествия

Любимое место отдыха: лес и горы

Автомобиль, на котором передвигается: Porsche

В ИНТЕРВЬЮ

О стоимости квадратного метра хорошего ресторана, нюансах привлечения и удержания клиентов. О правилах игры с клиентом, о еде и пафосе, планах и киевских амбициях. О том, как заработал первый миллион и как потратит последний.

ГЛАВНАЯ ЦИТАТА

"Ресторанный бизнес – лучшая тренировка для того, чтобы идти дальше. Здесь есть все, что нужно молодому предпринимателю знать про бизнес. Маркетинг, сложные процессы, производство, продажа. Ты можешь здесь чувствовать людей"

О клиентах, среднем чеке, прибылях и планах

– В Big Money было достаточно много представителей большого бизнеса, а вот представителей среднего бизнеса - немного. Сегодня мы этот пробел восполняем.

– Я отношу себя к представителям мелкого бизнеса. Любой ресторанный …

– Какой оборот?

– Всех наших проектов… мы обслуживаем полмиллиона гостей … со средним чеком в 190 грн.

– В месяц?

– Нет. Полмиллиона гостей - в год.

– Это не мелкий бизнес получается.

– Не знаю. Внутренне я считаю его мелким. Для своих амбиций.

– Чтобы в стратосферу не улетать? Правильно понимаю?

– Ресторанный бизнес – лучшая тренировка для того, чтобы идти дальше. Потому что здесь есть все, что нужно молодому предпринимателю знать про бизнес. Маркетинг, сложные процессы, производство, продажа. Ты можешь здесь чувствовать людей.

– Насколько я понимаю, этот формат («рынок еды», когда на одной площадке собраны различного рода рестораны, кафе, бары, кофейни, точки уличной еды, а также любые другие гастрономические проекты. – Ред.) сейчас очень востребован в мире в целом?

– Он давно востребован. «Рынки еды» создавались по простому принципу. Были рынки, там было много людей, им нужно было что-то есть. Рынки исторически обрастали маленькими кофейнями, ресторанчиками, закусочными…

"Сейчас рестораны воспринимаются, как когда-то воспринимались магазины. Как легкие деньги"

– Свежие продукты…

– Свежие продукты и все остальное. Было максимальное доверие – тут купили, тут пожарили. Потом все это начало перерождаться в отдельные фудхолы, в проекты на рынках. Так зародился еще один проект, когда сказали, что можно [обходиться] без рынка. Можно просто взять десять ресторанов и поместить в одно пространство.

– Ключевое тут еда, не рынок?

– Здесь практически нет рынка.

– Городская еда?

– Да.

– Этот проект можно считать проектом для хипстеров?

– Не думаю. Это такое клише.

"Привлекать новых клиентов всегда дороже, чем работать со старыми"

– Кто твой клиент?

– Люди, которые готовы отказаться от предубеждений, мол, ты должен сесть, должна быть белая скатерть, официант, - и только тогда еда вкусная. Мой клиент – это человек без предубеждений.

– Средний возраст?

– 25-35 лет.

– Пенсионеров нет?

– Пенсионеров нет, но и студентов тоже нет.

– Планируешь этот формат масштабировать?

– Да. Планирую открыть в Киеве. Ищу место. Много условий, которые нужно соблюсти, чтобы формат пошел. Надеюсь, что в конце этого месяца (запись проходила в июне. – Ред.) смогу публично заявить, что открываю его в Киеве.

О нюансах ресторанного бизнеса и конкуренции

– На что обращать внимание тем людям, которые завтра захотят быть твоими конкурентами?

– Первое. Это одновременно и торговый центр, и ресторан. Выглядит это, как большой ресторан или кафе. Мы находимся в историческом здании (здание Одесского коммерческого банка 1912 года. – Ред.). Мы восстановили окна, полы, сделали всю инженерию. Этого всего не было. Это был склад, по своей сути. Работает все очень просто. Есть 22 арендатора, которые работают в неконкурентном поле. То есть они не пересекаются.

– То есть ты сам – не ресторатор?

– Нет. У меня есть еще восемь своих проектов.

– С этого все начиналось?

– Нет. Начиналось все с … У меня денег не было. Я зашел в ресторан украинской кухни и снял у них хоз-двор. Там из поддонов построил гараж. Такой летник… 40 на 20… Маленькое помещение. И начал первым в Украине готовить бургеры.

"Сделайте так, чтобы гости, после того, как к вам пришли, рассказали об этом кому-то еще. Это единственное, что в вашем бюджете"

– Сколько стоили бургеры?

– 50 грн. Это был 2013 год. Тогда доллар еще по 8 [грн] был.

– В Америке хороший бургер в F1 стоит $20.

– Да. У нас бизнес не работает… У нас совсем другие…

– Какая должна быть стоимость у бургера тут [в Украине], чтобы это было коммерчески оправдано.

– Есть классическая история. Средняя наценка 300% от цены продуктов.

– … Денег нет, поддоны, задний двор украинского ресторана, готовишь бургеры.

– Да.

– Потому что нет денег.

– Потому что есть мечта: я хотел открыть ресторан. Но по-другому я не могу ее реализовать. Я не могу найти $300-400 тыс., чтобы открыть ресторан так, как я его вижу.

– Сколько времени прошло с момента поддонов до момента открытия «Городского рынка еды»?

– Есть очень интересная цифра в инвестициях. В тот проект я инвестировал $5 тыс., в этот - $500 [тыс.]. Прошло четыре года.

– То есть люди, которые говорят, что сейчас начинать бизнес невозможно, потому что все сферы и ниши заняты, - неправы?

– Считаю, что не правы. У меня получилось.

"Любой человек соразмеряет удовольствие ожиданием. Моя задача на первом этапе сформировать в вас представление. А потом, когда вы придете, чуть-чуть увеличить ваши ожидания"

– Как пройти путь от $5 тыс. до $500 тыс.? Назови первые три правила.

– Попытаться понять человека.

– Потребителя?

– Да. Понять, кто он, прожить его жизнь. Определить, что для него важно, как ты его видишь. Когда я строю проекты, я пишу рассказ о том, как сюда заходит гость, что он чувствует, как он сидит, что ест, пьет.

– Визуализируешь?

– Пишу … рассказ.

– Пишешь?

– … на 20,30,40 страниц. Сколько смогу. Описываю его жизнь, проблемы. Таким способом пытаюсь прожить … Я не знаю, что это. Сторителлинг или user experience.

– Это, скорее всего, визия.

– … Одного описал, второго, третьего. То, что называется своей целевой аудиторией.

– Как ты понимаешь, кто твоя целевая аудитория? Ты с подобными общаешся, ты предполагаешь или ты сам такой?

– Я пробовал разную историю и верю, что ресторан будет правдивым только тогда, когда ты понимаешь эту аудиторию.

– Чувствуешь?

– Да. Чем [глубже] ты чувствуешь публику, тем более широкая аудитория будет к тебе ходить. И для более широко спектра публики ты сможешь сделать ресторан.

– То есть 500 тыс. твоих клиентов, которые приносят тебе по 190 грн, ты понимаешь досконально?

– Не досконально.

– Просто понимаешь?

– Да.

– В части еды?

– Еды и эмоций, которые они хотят испытать.

– Как только ты начнешь понимать 600 тыс., будет 600 тыс. чеков по 190 грн?

– Другая публика с другим чеком. Скорее всего, так. Как только я сам внутри себя пойму …

– Начнешь продавать себе чек за 250 грн, у тебя появится другая публика.

– Я уже начал продавать себе чек за 1 тыс. грн, но публику эту еще не понимаю. Потому что я - в пограничном состоянии.

– Оттуда вышел, сюда – не дошел.

– Да.

" Я самый честный чувак, который занимается ресторанами. Ту атмосферу честности и нефальши, которая есть сейчас в ресторанах, когда подлизываются к гостям, вы точно не испытаете"

– Как планируешь? Должен ли быть таинственный ингредиент, для того что бы открыться в Киеве и победить «Фестиваль уличной еды»? Драка будет страшной. Потребителя сейчас немного.

– Люди, которые жили в Одессе, точно выживут в Киеве. Нам намного сложнее, чем киевлянам. Особенно, в части среднего чека. Расскажу короткий кейс. У меня есть бургерная. Та, которая была там (в хоз-дворе украинского ресторана. – Ред.). Я ее открыл уже здесь. Это был мой второй проект… [Были] низкие показатели по понедельникам.

– Почему?

– В этой сфере понедельник, исторически, – самый плохой [день]. Плюс, я работаю с публикой, которая работает в офисах.

– Даже для бургеров?

– Да. Понедельник, в принципе, плохой день в общепите… Я придумал историю, что мы удваиваем бургеры. Вы заказываете один, а получаете два за одну цену.

– В понедельник?

– Люди воспринимают это, как скидку в 50%. Хотя, с точки зрения денег, это увеличение фудкоста в два раза (фудкост блюда - процентный показатель себестоимости ингредиентов относительно выручки с продаж. Чем ниже процент, тем выше прибыль. – Ред.). То есть если себестоимость бургера 30 грн, я его продал за 100 грн, то заработал 70 грн. Если продал два [бургера] за 100 грн, то я не сделал скидку в два раза, я потерял всего лишь 20 грн.

– Сделал скидку на 20 грн, но промо получил двойное.

– Да. Промо получил классное. Все работало. Психологически – классно. Людей много. Понедельник стал такой, как воскресенье. Но вторник стал еще хуже, чем был понедельник. Мы начали думать, что не так. Единственная история, которая уже сейчас подтверждается, - у человека ограниченный бюджет на неделю. Больше он не может потратить. Ты можешь забрать у него все эти деньги в понедельник, во вторник. Или растянуть их на пять визитов.

– А если побороться в конкурентной борьбе с бургерной, которая рядом? Забрать деньги оттуда?

– Мы постоянно боремся за клиентов, потому что сейчас рестораны воспринимаются, как когда-то воспринимались магазины. Как легкие деньги.

"Я – живой пример того, что любой человек может обеспечить свою семью. Не стать очень богатым. Это не про меня сейчас. Но обеспечить себя и свою семью, занимаясь честным бизнесом. Не воруя, не совершая никаких преступлений"

О привлечении новых клиентов и рекламе

– Твой путь от $5 тыс. до $500 тыс. не связан же только с тем, что ты правильно кормил людей по понедельникам и распределял нагрузку на вторник. Как-то же это умножилось в сто раз. Значит ты забрал чьи-то деньги? Может быть предпринимателям сосредоточиться не на том, чтобы эксплуатировать своего клиента, бесконечно и правильно вычислять, сколько у него в кармане, а сосредоточиться над привлечением новых клиентов?

– Я сосредотачиваюсь на том, чтобы дать эмоцию, которую клиент сможет получить только у меня. Не получить новую, а вернуть старую.

– Получить конверсию?

– Получить большую конверсию.

– То есть если он [клиент] – у тебя, ты его не должен потерять?

– Я не хочу его потерять, потому что это для меня опасно.

– Потому что у него твои деньги?

– Да. Естественно, я занимаюсь привлечением новых клиентов. Но это всегда дороже, чем работать со старыми. У нас есть три истории, которыми мы управляем. Это сколько раз гость к нам приходит в месяц, его средний чек и количество новых гостей и их цена.

"[Мои клиенты] - люди, которые готовы отказаться от предубеждений, что ты должен сесть, должна быть белая скатерть, официант, - и только тогда еда вкусная. Мой клиент – это человек без предубеждений"

– Привлеченных?

– Да. Привлечь гостя, если все хорошо, $10. Если все плохо - $15.

– И после таких затрат терять же его нельзя?

– Да. Но он оставит $5. Нужно, что он хотя бы четыре раза пришел.

– В инфобизнесе сейчас есть классный KPI или метрика – стоимость лида. То есть сколько к тебе человек пришло после нативной, диджитал рекламы и сколько стоит привлечение одного клиента, который потратит у тебя деньги. У тебя есть такой расчет?

– Нет такого расчета.

– Ты только что сказал $15.

– Мы понимаем нового клиента. Но мы не можем его оценивать так, как в интернете. Пришли вы первый раз, второй или третий. Если у вас есть карточка, и мы провели бы вас через систему, то мы бы об этом узнали.

– Учесть его не можете?

– Не можем. Это одна из проблем ресторанов, в принципе.

– То есть ты можешь оценить в длинном периоде, как растет твой бизнес, но точную стоимость привлечения ты оценить не можешь?

– Да. Я отслеживаю количество…

"Когда я строю проекты, я пишу рассказ о том, как сюда заходит гость, что он чувствует, как он сидит, что ест, пьет"

– Просто честно делаешь свое дело и смотришь через год по факту, как ты увеличился.

– Есть косвенные методы, как на это смотреть.

– Что посоветуешь предпринимателям, которые хотят превратиться из бургерной в большой проект? Один короткий совет по учету стоимости привлечения [клиентов].

– Сделайте так, чтобы гости, после того, как к вам пришли, рассказали об этом кому-то еще. Это единственное, что в вашем бюджете. Мы работаем с сарафанным радио.

– То есть это самая действенная реклама?

– Единственная адекватная реклама.

– Которой точно поверят.

– Да. Существует простая схема. Есть гость. Вот вы пришли к нам. Вы либо испытываете какую-то эмоцию, либо нет. У вас есть ожидания, которыми мы должны управлять. Как раз маркетингом в сетях мы должны формировать ваши ожидания. Вы пришли. Вы думали, что это рынок. А это не рынок. И ваши ожидания сразу упали.

– Не известно, возможно, я бы попробовал что-то.

– Или вы думали, например, что здесь очень-очень вкусно, и есть классные стейки. А их здесь нет.

– Но вы же меня уже не отпустите, правильно? Даже, если я пришел на рынок. Ваша задача меня поймать и не отпустить, а накормить и заработать.

– Нет. Я про другое говорю. Моя задача на первом этапе сформировать в вас представление. А потом, когда вы придете, чуть-чуть увеличить ваши ожидания.

– То есть всегда давай потребителю услугу большую, чем он ожидает, за те же деньги.

– Да. И он будет счастлив.

– И он вернется.

– Да. Причем не важно, где это находится на шкале. Классный кейс [в фильме] «О чем говорят мужчины» (кинокомедия 2010 года, снятая в жанре роуд-муви по мотивам спектакля «Разговоры мужчин среднего возраста о женщинах, кино и алюминиевых вилках» - Ред.). Момент, где герои останавливались возле шашлычной, и все ожидают, что это будет очень невкусно. А оказалось нормально. Любой человек соразмеряет [полученное] удовольствие [с его] ожиданием. Если вы получили больше, чем ожидали, вы - с плюсиком.

"Сделайте так, чтобы гости, после того, как к вам пришли, рассказали об этом кому-то еще. Это единственное, что в вашем бюджете. Мы работаем с сарафанным радио"

– А если получил намного больше, то я максимально счастлив?

– Вы рассказали.

– Я рассказал кому-то, кто в это поверит и придет?

– Да.

– Это и есть стоимость привлечения клиента?

– Это то, что нельзя пощупать, и то, о чем не пишут в книгах: делай раз, два, три. Кейс, как я открываю рестораны. Когда стройка, когда ничего нет, я зову музыкальную группу, накрываю стол и делаю стройка-пати. Все бесплатно: колбаса, самогон, водка.

– Трэш.

– Да. Правильное слово. Максимально привлекаю туда людей. Они веселятся, ходят в касках, строительных костюмах. Это необычно. Что я делаю с точки зрения маркетинга. Я им говорю: «Ребята, смотрите, здесь будет такой-то проект. Вот здесь ты будешь сидеть за столом, к тебе подойдет официант, нальет белое сухое. Там будет играть музыка, вот тут будет окно… Я формирую их ожидания. Им уже интересно следить за судьбой проекта. Они вовлечены в него, рассказывают [другим] об этом опыте. И когда они возвращаются, им очень интересно, что получилось. Они соучастники процесса.

"Я уже начал продавать себе чек за 1000 грн, но публику эту еще не понимаю. Потому что я - в пограничном состоянии"

– Но ты же всех пригласить не можешь.

– Не могу. Но эти расскажут. Если очень просто, то большинству из нас нечего рассказывать. Мы живем скучной жизнью, которая из дня в день повторяется. Нам не о чем писать в интернете. И я, как человек занимающийся маркетингом, должен создать эту историю. Только настоящую. Не фейковую историю, которая зажжет. У меня есть проект «Молодость». Проект про девяностые [годы]. Там гости делятся друг с другом едой и алкоголем. И это уникально. Проект по маркетингу – про детство. Не про девяностые для вас, а про девяностые для меня.

– А что для меня девяностые и в чем разница с твоими девяностыми?

– Мне 30 лет. Для меня девяностые – это глубокое беззаботное детство. А для вас – это, скорее всего, уже жизнь, где были проблемы, непонятки, еще какая-то история. Старый ламповый телевизор не воспринимался ностальгически.

– Классная оценка моих 90-х и твоих. Для тебя – жизнь, а для меня – непонятка. Почему ты не думаешь, что 90-е и для меня – жизнь?

– Не для вас, как для вас лично, а как для поколения.

О диджитализации и масштабировании бизнеса, партнерах и инвестициях

– Сейчас у многих предпринимателей есть серьезная проблема. Такая общемировая тенденция. Когда их уносит в диджитал и они забывают заниматься качеством своего борща. Борщ тут же перестает быть вкусным. И когда ты смотришь на этого человека в сети, то он интересен, а кушать у него не хочется.

– Расскажу, почему так происходит. Очень сложно систематизировать этот бизнес. А то, что плохо систематизируется, плохо масштабируется. А когда масштабируется, проблемы становятся еще больше.

– А где гарантия, что ты пойдешь в Киев, и не потеряешь качество тут?

– Сейчас я иду по модели опционов. Думаю над централизацией, децентрализацией своего бизнеса. У меня работает 400 человек. Это немного для других бизнесов. Но для меня, как управленца, это очень много. Я сейчас хочу от единоличной модели управления перейти к опционам и получить несколько маленьких партнеров. Создать board direction и потихоньку выйти.

– Это гарантия того, что борщ и бургер будут вкусными? Даже в твое отсутствие.

– Нет гарантии. И ресторанный бизнес практически никто не вывел из стартапа. Посмотрите на всех известных украинских рестораторов. Они все – часть системы.

– Какой? Невкусных борщей.

– Нет. Своей. Они варятся внутри как предметники. Они не занимаются управлением бизнесом, когда вы стратег своего бизнеса и говорите: «Мы закрываем рынок Югославии. Разрабатывайте план…».

"Ресторан будет правдивым только тогда, когда ты понимаешь эту аудиторию. Чем [глубже] ты чувствуешь публику, тем более широкий круг клиентов будет к тебе ходить. "

– Тяжело закрыть рынок Югославии. [Такой] страны уже как 20 лет нет. Можем закрыть рынок Хорватии.

– Это пример… Коробка вашего бизнеса работает, крутится. И вы только в кризисных ситуациях, когда нужно что-то поменять, меняете какую-то систему…

– И что? Ты про борд начал говорить, и маленькое количество твоих партнеров, которые в твое отсутствие будут гарантировать качество продукции.

– Это та модель, к которой я хочу прийти. А то, почему рестораны с плохой едой, потому что …

– Нет, они были с хорошей едой, а после того, как человека унесло в диджитал, еда перестала быть вкусной.

– Не так. Его не в диджитал унесло. Он открыл 20 ресторанов.

– А если не открыл 20 ресторанов?

– Таких практически нет. Он открыл 10-15 ресторанов. Либо открывает их кому-то на заказ, либо еще что-то.

– Есть русский парень Новиков (Аркадий Новиков - российский ресторатор, бизнесмен. – Ред.).

– Это икона. Это не парень.

– Хорошо. Есть русская икона – Аркадий Новиков. Я был у него в ресторанах в разных странах мира. Например, в Лондоне, отстояв в его ресторан приблизительно двадцать минут, я попал в супер-классный проект. А он находится в это время не в Лондоне, а в Москве. И качество его еды не ухудшилось. Как это происходит?

– Поэтому он и икона. Об этом можно много говорить. Это боль этого бизнеса. У всех рестораторов или всех, кто себя такими считает.

– Кто для тебя икона в Украине?

– Никто.

– Отличный ответ.

– Но есть тот, кто лучше всех. Это Дима Запорожец (учредитель ресторанов и отелей First Line Group. – Ред.).

– Дима Запорожец? Какие проекты?

– Жизнь замечательных людей и Любимый Дядя (рестораны в Киеве. - Ред.). У него на кухне завод.

– Почему тогда у него нет тридцати «любимых дядь»?

– У него нет такой задачи. Нет такой амбиции.

– Не верю в бизнесмена, у которого нет задачи увеличить свой бизнес. Тогда он повар, а не предприниматель.

– Есть, но не «дядь». Каждый проект, который он будет открывать, будет новым. Потому что, когда ты открываешь ресторан, - это твоя творческая реализация. А открывать сетевой бизнес – это совсем про другое.

"Сегодня ты миллиардер, завтра – мультимиллионер, послезавтра – миллионер. Поэтому чувствую себя легко и спокойно. Я не использую криптоактивы в качестве залоговых инструментов"

– В твоем успехе доля Одессы велика? Если бы это было не в Одессе, этот проект состоялся бы?

– Не знаю. Никогда про это не думал. Если бы это была не Одесса, это был бы не я. Потому что я бы не жил в Одессе, не сформировался таким, каким сформировался, и, наверное, занимался бы чем-то другим.

– Вопрос от издания LIGA.net. Сколько сейчас стоит квадратный метр хорошего ресторана и сколько он должен давать прибыли?

– Надо считать ROI, инвестиции и их возврат, а не квадратные метры. Надо выходить из этой парадигмы. Это бессмысленно.

– Можно ROI посчитать на 10 метров в молодости, а можно на 2000 метров, сделав огромную пивную. Все-таки есть разница.

– Для того, чтобы приблизительно оценить уровень инвестиций … Если кто-то планирует построить ресторан на 300 квадратных метров, надо отложить эту идею и забыть про нее.

– Как ты относишься к мысли, что любой человек хочет открыть ресторан? Все хотят снять кино и открыть ресторан. Либо у всех когда-то был ресторан, либо все хотят его открыть. Это вопрос самореализации?

– Кстати, до этого я не хотел снять кино, но сейчас задумался (смеется). Я думаю, это из области психологии. Желание человека быть популярным, иметь много друзей. И вот эта история: заходите в мой дом, мои двери открыты. Ресторан дает тебе мнимую популярность. Я как-то открывал ресторан для достаточно успешного и богатого человека, как мне тогда казалось. Но у него не было вот этой вот истории, когда он шел по улице, его не узнавали. И ресторан для него стал способом быть публичным лицом.

"Я завлекаю будущих клиентов еще на этапе строительства ресторана. Накрываю стол и делаю стройка-пати"

О первом миллионе, пафосе в ресторанах, цене популярности и мишленовских звездах

– Вопрос от издания LIGA.net. Как заработал первый миллион?

– Я мечтал о том, что его заработаю. И даже ставил себе временные планки: к двадцати трем, к двадцати пяти …

– Во сколько лет получилось?

– В 27.

– В 27 лет ты был долларовым миллионером?

– Это не была история, что они лежат в чемодане.

– И не наследство?

– Нет.

– То есть твои активы к этому моменту стоили миллион долларов?

– Да.

– Это через какое время после «поддонов» и бургеров?

– Через 3-4 года.

– То есть между задним двором ресторана, гаражом и продажей первых бургеров до статуса долларового миллионера, - четыре года?

– По активам. Не по кэшу.

– Как потратишь последний миллион?

– Последний перед тем, как умру?

– Перед тем, как умрешь в бизнесе, возможно. Но продолжишь жизнь человека, наполненную и интересную.

– Открою школу для талантливых детей, если хватит. Если я буду понимать, что больше не смогу зарабатывать и моя семья обеспечена, сначала потрачу на семью, чтобы дети могли учиться, и чтобы у них что-то было.

– Вначале фразы ты был гораздо смелее. Сейчас корректируешь по ходу. (Смеется). Чувствуется одесский предприниматель.

– Нет, я хочу честно ответить. Потому что я подумал, если он последний, а у семьи нет денег…

– Нет, они есть. Последний заработанный миллион.

– Открою школу для талантливых детей. Где можно будет учиться бесплатно.

– Книга, которая изменила жизнь?

– Брэнсон «Берись и делай» (Ричард Брэнсон - британский бизнесмен, миллиардер, филантроп. – Ред.).

– К черту все, берись и делай.

– Да. Максимально попсовая книжка. Вторая – это «Цель» Элияху Голдратта (создатель знаменитой теории ограничений, управленческой методики, завоевавшей признание во всем мире. – Ред.).

– Чтобы ты хотел важного сказать свои потребителям, чтобы они пришли в твой новый проект? Что ты им обещаешь или гарантируешь?

– Могу сказать, что я не самый лучший ресторатор, и никогда им не стану. У меня не самая вкусная еда. Но я самый честный чувак, который занимается ресторанами. Ту атмосферу честности и нефальши, которая есть сейчас в ресторанах, когда подлизываются к гостям, вы точно не испытаете. Я – живой пример того, что любой человек может обеспечить свою семью. Не стать очень богатым, это не про меня сейчас, но обеспечить свою семью и себя, занимаясь честным бизнесом. Не воруя, не совершая никаких преступлений.

– Про невкусную еду. Все говорят, что у тебя очень вкусно. Я спрашиваю: «Почему вы ходите туда?». Говорят, пафоса ноль и очень вкусно.

– Пафоса ноль – это про честность. Например, в Facebook я просто парень, а не ресторатор.

– Говорят, ты там тоже популярен.

– Нет. Я не популярен в Facebook в рамках киевских размеров. В Одессе, наверное, у меня есть какая-то популярность, но я трезво понимаю, что это популярность узких кругов. Она ничего не стоит и может закончиться в любой момент.

– Если сделаешь что-то не так в бизнесе?

– Сделаю что-то не так, поведу себя как-то не так, перестану заниматься тем, чем занимаюсь.

– Твое отношение к мишленовским ресторанам? Это попса, пиар, великие рестораторы?

– В разных случаях по-разному. Иногда это великие рестораторы, иногда – попса для туристов, классный пиар. Это классное явление, когда культуру еды преподносят, как выставку. Как какую-то экспозицию, как Лувр.

– Как спектакль. Твой любимый ресторан не из твоих?

– В Одессе – Тавернетта. И, наверное, Дача.

– И Стейкхаус для полного комплекта.

– Нет. Для меня Тавернетта – это идеальная модель ресторана, когда все просто про еду, но при этом все очень красиво.

ВИДЕОВЕРСИЯ ИНТЕРВЬЮ