"Я всегда в партнерстве.
Один в поле – не воин"

Интервью Евгения Черняка с партнером венчурного фонда Almaz Capital Оксаной Калетник

"Учиться нужно у тех, кто умеет зарабатывать большие деньги" Евгений Черняк

О ПРОЕКТЕ

Автор и ведущий проекта BIG MONEY - бизнесмен и владелец Global Spirits Евгений Черняк.

Он встречается с крупными бизнесменами и менеджерами и задает им жесткие вопросы о том, как создавать, поддерживать и развивать бизнес.

LIGA.net публикует текстовые версии интервью. Беседа с Оксаной Калетник, представителем семьи - двенадцатая публикация в рамках партнерства портала с проектом BIG MONEY. Во времёна Януковича Калетник стала депутатом Верховной Рады от компартии, а ее двоюродный брат Игорь - в 2012-2014 годах - вице-спикером парламента по квоте той же компартии.

Предыдущими гостями Евгения Черняка были владелец МХП Юрий Косюк, совладелец компании Камион-Оил Ольга Гуцал, совладелец ТРЦ Dream Town Гарик Корогодский, совладелец компании KAN Development Игорь Никонов, бизнес-тренер Ицхак Пинтосевич, собственник холдинга T.B.Fruit Тарас Барщовский, футболист и тренер Сергей Ребров, кинорежиссер, сценарист и продюсер Вадим Перельман, совладелец сети автозаправок ОККО Виталий Антонов, девелопер и криптовалютчик Марк Гинзбург и одесский ресторатор Алекс Купер.

Гость

Оксана Калетник

Возраст: 45 лет

Место рождения: Хмельник (Винницкая обл., Украина)

Страна проживания: Шотландия

Сфера деятельности: инвестиции

Бизнес: соучредитель инвестиционной группы компаний FIM, партнер венчурного фонда Almaz Capital

Семья: замужем

В ИНТЕРВЬЮ

О "разводе" со Львом Парцхаладзе, брате в розыске, контрабанде сигарет и лоббировании бизнеса. О сотрудничестве с ЕБРР, стартапах, венчурных фондах и компетенциях современного инвестора. О женщинах в бизнесе и политике и как совмещать предпринимательство с семьей.

ГЛАВНАЯ ЦИТАТА

"Для успешности очень важно качество партнерства. Нужно всегда отвечать на вопрос: «Ради чего ты идешь с этим партнером?». Если только ради денег, вас однозначно будут ожидать кризисы. В кризисных моментах, команды, у которых не было единого видения и ценностей, погибали. Важно выбирать партнера единого тебе по духу"

О рейтингах богатых, партнерах и упущенных шансах

– Определимся со статусом. Ты – в списке топ-100 самых богатых журналов Forbes, Фокус?

– Я перестала наблюдать. Когда-то я входила в эти списки. В разные года по-разному. Мне кажется, что эти печатные издания существуют на злобу дня. Кто сегодня обществу интересен, о том и печатают.

– Попадание в Forbes – это публичность.

– Конечно. Помню разговор с моим давним бизнес-партнером Борей Ложкиным (основатель медиахолдинга UMH group, издатель украинской версии Forbe – Ред.). Он сказал: «Ты знаешь, что у меня два контингента людей. Одни доплачивают за то, чтобы попасть, другие – чтобы туда не попадать».

– Кого больше? Тех, кто хочет в Forbes, или кто не хочет?

– Не знаю. Это вопрос к Боре. Я тогда просто посмеялась. Учитывая, что я всегда считала, что публичность, – это, все-таки, способ присутствия в обществе. Если ты хочешь что-то делать в обществе, ты должен быть открытым.

– Без вариантов.

– Позиция «Скажи, кто твои друзья, я скажу, кто ты» тоже работает. В бизнесе она работает так: «Скажи, кто твои партнеры, я скажу, кто ты». Мы изначально, как компания, выбирали западных финансовых партнеров. Понимали, что нам придется пройти чистилище. Было очень сложно начать с ними хотя бы взаимодействовать. Не говоря уже о системных вещах для бизнеса.

– У вас был опыт сотрудничества с ЕБРР?

– У нас было сотрудничество с ЕБРР.

"Бизнес – это плоскость, в котором мужчины и женщины соревнуемся мозгами и логикой. Логика – это элемент отчасти генофонда и опыта"

– Получили деньги?

– Нет. Мы не дошли до получения денег. Мы с самого начала понимали, что это будет долго, сложно, что нам придется вытянуть все скелеты из шкафа. Мы шли именно для этого, не для того, чтобы получить деньги.

– Молодым предпринимателям советуешь идти в ЕБРР?

– Нет. Думаю, это ранняя стадия.

– Только на ранних [стадиях] идти?

– Должен быть опыт. Когда уже есть сформированное о себе мнение. Не то, что ты говоришь людям, как бизнесмен. Ты чувствуешь, понимаешь и осознаешь все системные внутренние процессы. Понимаешь, откуда что берется и чем заканчивается. И только в этот момент ты можешь взаимодействовать с этой командой (с ЕБРР. – Ред.).

– Коротко. Не идти в ЕБРР?

– Если ты – молодой бизнес, - не советую.

– У них же достаточно низкий процент, классные процедуры. Они, кроме того, что дают деньги, выстраивают некие функции контроля.

– Молодой бизнес похож на сороконожку. Ходит и, в принципе, качественно. А когда ей задать вопрос: "Как у тебя это получается?", она может запутаться в собственных ногах, остановиться и, чего доброго, погибнуть. Например, если взять все процессы IPO, которая в начале 2000-х…

– Модная очень тема.

– Модная на тот момент.

– Как-то приутихла сейчас.

– Мне кажется, она затихла в 2008-м. После того кризиса. Я как раз была мажоритарным партнером Квадрата (торговый центр в Киеве. – Ред.), который потом стал основой бизнеса для компании «XXI век» (ранее компания принадлежала действующему замминистру регионального развития, строительства и ЖКХ Украины Льву Парцхаладзе. – Ред.).

– Она сейчас функционирует?

– Нет, не функционирует. Квадраты функционируют. Там долгая история. Я называю это так: у нас был бракоразводный процесс со Львом. Мы создавали «Квадраты», начали инвестировать. Были мажоритарными партнерами. Это была выгодная качественная тема. Я считала, что не нужно расти быстрыми темпами.

– Вы хотели уйти в качество?

– Я считала, что качество, - прежде всего.

– Качество – это доход с одного квадратного метра? Это главная ковенанта?

– Это доход и расширение. У нас была возможность и время расширяться. Можно было реинвестировать собственные средства, не прибегая к привлечению дополнительных. Показательным моментом, предвещающим «развод», был «Квадрат» на Лукьяновке. Когда на собрании учредителей появился юрист и на мой вопрос «Девушка, кто вы?», она ответила: «Я представитель еще одного учредителя». Я говорю: «Как это?». Это же «ООО-шка».

– Кто этот счастливец?

– Тогда это был Гуржос.

– Вадим Гуржос (украинский бизнесмен, политик. – Ред.)? Сейчас на Мальте проживает.

– Я его видела в Киеве. Как по мне, Вадим - очень позитивная личность.

– Очень позитивный парень. Хороший бизнесмен, вменяемый. Спортсмен. Так это был его представитель?

– Да.

"Сила духа – это не всегда бесстрашие. Во многом мы движемся от собственного страха. Даже в бизнесе. Всегда задавайте вопросы, если что-то не ясно. Не бойтесь показаться глупыми"

– То есть на лицо – корпоративный конфликт?

– Конечно. И нарушение законодательных норм.

– Акционерного соглашения?

– Это «ООО-шка». В «ООО-шке», если кто-то из собственников хочет продать долю, как минимум, он должен предложить ее купить существующему партнеру.

– Есть первоочередное право выкупа?

– Конечно.

– Вам не предложили. Вместо Парцхаладзе появился Гуржос?

– Не вместо. А дополнительно в каких-то долях.

– В его доле?

– Как оказалось, да. Я поинтересовалась, почему [мне] не предложил [купить акции компании]? Это было первое спотыкание. Второе произошло, когда начали обсуждать структуру «Квадрата». Когда Квадрат на Лукьяновке только строился, я считала, что базой должна быть какая-то компания-магнит.

– Так называемый якорный арендатор.

– Да. Правильное выражение. В тот момент все было вслепую. Таких понятий еще не существовало.

– Это какой год?

– Наверное, 2003. Может немного раньше.

– Фактически вы могли стать огромной системной компанией.

– Время показало, чем это закончилось. Он (Парцхаладзе. – Ред.) все это (идеи - Ред.) отметал. Считал, что нужно дать [торговые] площади, условно говоря, по большим деньгам. Весь первый этаж. Я говорила ему: «Давай, все-таки, пригласим, на тот момент, - Костельман «Сильпо» (Владимир Костельман - генеральный директор и фактический владелец Fozzy Group. – Ред.). Они развивались очень хорошо.

– У них и сейчас все хорошо.

– Когда я оцениваю бизнес, прежде всего - смотрю на человека.

"Глупа та женщина, которая пытается использовать женские «чары» в бизнес-моделях. Так или иначе, это заканчивается плохо"

– [Костельман] очень крутой бизнесмен.

– Володя для меня - очень увлеченный человек. Причем, не бизнесом. Он в бизнес пришел, потому что у него есть жизненные увлечения. Он играет на гитаре в группе «Ремонт воды».

– Я даже был на нескольких концертах.

– Мне казалось, что такие увлеченные будут создавать синергию. Эту идею отклонили. В итоге, мы не пошли в финансирование. Стал вопрос продавать даже то, что уже было построено. В тот момент наш общий близкий знакомый Олег Салмин (бывший управляющий партнер по региональному развитию компании "XXI век". – Ред.) оказал услугу. Говорит: «Тебе не комфортно с Левой. Я выкуплю».

– Выкупить проблемный актив, разве это услуга?

– Это был не проблемный актив. Он приносил прибыль. Проблема была в плоскости видения стратегии двух акционеров.

– Выкупил Салмин?

– Да. И далее продолжал работать вместе со Львом. Ты же помнишь, как стремительно "XXI век" ворвался в IPO?

– И так же стремительно вырвался в обратную сторону.

– У них был промежуточный этап. Миракс, такую компанию помнишь?

– Полонский? (Сергей Полонский - российский бизнесмен, в 2004-2011 годах - владелец и руководитель одной из крупнейших девелоперских компаний Миракс Групп. – Ред.) Которая закончила так же, как Квадрат.

– Да, Полонский. Предлагал им колоссальные деньги. По моему, $0,5 млрд за акции. При чем – живими деньгами. Ты же понимаешь [разницу], если сравнивать с IPO, в котором у тебя есть обязательства. Была иллюзия.

– То есть поверил в сказку, а не живым деньгам?

– Олег (Салмин. - Ред.), как раз, верил живым деньгам, но не сумел убедить (Льва Парцхаладзе. - Ред.). То есть конфликт продолжался. Мой конфликт был в том, что на определенном этапе в определенных действиях я не смогла убедить Льва. Он не сумел во второй раз.

– Вопрос от издания LIGA.net. Каких ошибок не стоитповторять, чтобы, когда тебе дают $0,5 млрд, вовремя их взять?

– Для успешности очень важно качество партнерства. Нужно всегда отвечать на вопрос: «Ради чего ты идешь с этим партнером?». Если только ради денег, вас однозначно будут ожидать кризисы. В кризисных моментах, команды, у которых не было единого видения и ценностей, погибали. Важно выбирать партнера единого тебе по духу.

– «Квадрат» – это же не единственный бизнес?

– Дальше я выбирала партнеров именно по этому принципу. И вообще, я к партнерству тяготею.

О жизни в «этой стране», коррупции, инвестициях и важности команды

– Депутат-коммунистка вышла замуж в Шотландии.

– Ну и что? Это к бизнесу относится?

– Это заголовки. Ты живешь там?

– Я не вычеркнула эту страну (Украину. – Ред.) из своей жизни. Благодарна мужу.

– Он с пониманием к этому относиться.

– Не то, что с пониманием. До момента нашего знакомства он никогда здесь не был, хотя у него были инвестиции в эту страну. В последнее время, мы очень часто вместе приезжаем. Я вижу эту страну его глазами. И вижу ее позитивно. Когда я общаюсь со своими коллегами, бизнесменами, состояние не очень позитивное.

– Мягко говоря.

– Потому что все мы хорошо понимаем, что мы имели, и что имеем сегодня. Мы сравниваем эти вещи.

– И что будем иметь завтра – самое страшное.

– У Кевина (мужа. – Ред.) другой взгляд. Может быть, он так считает с высоты более глубокой истории своей страны. Он считает, что 25-26 лет для страны – это вообще не вопрос.

– Меня Шотландия поразила. Красотой. Люди… Я понял, что небольшие нации, которые живут рядом с большими странами, они всегда очень позитивны, открыты и гостеприимны.

– Да. Они очень дружелюбные и открытые.

– Квадрат. Вышла, получила деньги. Какая динамика развития дальше?

– У нас всегда была логика.

– Ты все время говоришь мы. Ты была не одна?

– Не одна. Я всегда – в партнерстве. Всегда говорю мы, потому что команда имеет для меня значение. Один в поле – не воин. Команда – залог успеха и субъект результата. Ты не можешь быть сам.

– Мы не обсуждаем политику, но вынужден этот вопрос задать. Брат – в розыске (Игорь Калетник – с 2010 по 2012 год был председателем Государственной таможенной службы Украины; екс-вице-спикер Верховной Рады Украины. Один из тех людей, кто вел голосование по «диктаторским законам» («Законы 16 января» или «Законы о диктатуре» - неофициальное наименование пакета законов, принятых Верховной радой Украины 16 января 2014 года и подписанных беглым президентом Украины Виктором Януковичем на следующий день. Принятие этих законов привело к острому силовому противостоянию митингующих и правоохранителей в Киеве, протесты охватили почти всю территорию Украины. – Ред.).

– Я не уверена, что у него есть … Обвинения в его адрес были по, так называемым, «законам 16-го января», которые в головах у массы людей уложились как законы недемократические, которые повлияли на все развитие дальнейших моментов. Сегодня все те же законы приняты.

– Мы не рассматриваем это с точки зрения справедливости. Лично мое мнение, как экспортирующей компании, при нем тогда был самый адекватный порядок. Были некие правила. Они соблюдались. Ты понимал, что будет завтра. Была некая преемственность. Я, конечно же, не могу назвать эту ситуацию идеальной. Но, сравнивая с той партизанщиной, которая есть сейчас, однозначно были позитивные моменты. Хотя это было очень далеко от идеала.

– Не только. Таможенный кодекс, который писался тогда, действует сейчас.

"В венчурном финансировании есть своя логика бизнеса. В венчурном финансировании задача - устойчивое развитие"

– Я о бизнесе. Когда твой брат лишен возможности, справедливо или нет, - второй вопрос, участвовать в проекте. Это тяжело?

– Процветал ли у меня бизнес, когда он был у власти?

– Да. Помогало ли это?

– Объясню. Когда мой брат в начале 90-х учился в сельскохозяйственной академии, у нас была компания. Это была компания номер один по импорту сигарет и кофе. Это о чем-то говорит?

– О многом.

– Бизнес процветал без каких-либо… Я работала в условиях 90-х. Работала успешно. Очень хорошо помню те времена.

– И кофе, и сигареты – это продукт импорта. Значит, нужна таможня. Одно неверное движение, и ты – банкрот. Завозя в Украину товар, ты контактируешь с таможней, правильно?

– Конечно. И не просто. Если помнишь, в начале 90-х были давальческие схемы. То есть, компания [работала], когда он (Игрь Калетник. – Ред.) вообще не думал, что попадет в таможню.

– Он до попадания в таможню был успешным предпринимателем?

– Нет, он учился в сельскохозяйственной академии.

– Ты говоришь, мы с ним работали, у нас была компания по импорту сигарет и кофе.

– Нет, мы с ним никогда не работали.

– Этот пример говорит о том, что ты работала без него?

– Да. Он выбрал для себя другую стезю. Он считал и считает по сей день, что качественные администраторы госуслуг в стране всегда необходимы. Поэтому всегда работал в этом направлении с точки зрения своего персонального развития. Когда он был у власти, у меня не было ни одного бизнеса, который был связан с таможней. Сегодня, когда его нет у власти, у меня есть ряд сервисов. В начале 2000-х, были Квадраты, потом мы пошли в коммерческую недвижимость. Нашей самой сильной стороной была складская логистика. В эту страну я лично привела компанию Kuehne Nagel (крупнейшая логистическая компания в мире. – Ред.). Они до сих пор стратегические партнеры компании, в которой я являюсь акционером. Я не управляю этой компанией.

"У того, кто не ошибается, нет результата. Поэтому очень важно всегда двигаться. Когда у тебя есть сила духа, ты будешь двигаться. Я не знаю ни одного человека, у которого все зависело от того, что так счастливо сложились обстоятельства"

О стартапах и венчурном инвестировании

– Вопрос от издания LIGA.net. Ты активно инвестируешь в стартапы

– Активно. В 2012 году, несмотря на то, что я пошла в политику, меня интересовали пассивные инвестиции. Естественно, ты не можешь быть политиком и заниматься бизнесом. Ты это знаешь.

– Не знаю, а предполагаю.

– По логике вещей, это нормально.

– Но у некоторых получается.

– Помнишь, в 2011 году, был такой клуб Forbes? Боря Ложкин его создал. Это была панель дискуссий. Боря всегда привозил в Украину ярких личностей, которые были начинателями тех или иных процессов. На одной из таких дискуссий спикером был Саша Галицкий (Александр Галицкий - один из основоположников российской индустрии информационных и Интернет-технологий. Основатель и управляющий партнёр фонда Almaz Capital Partners, венчурный капиталист, бизнес-ангел. – Ред.). Он рассказывал о венчурном финансировании. Тогда я впервые услышала схожий с моим взгляд на понятие инвестирования. Он говорил о том, что ты должен стать родителем или нянькой для тех, кто делает стартап. Ты должен помочь людям вынуть и себя весь потенциал, разложить многие вещи по полочкам, предоставить весь спектр ресурсов, который им может понадобиться, и помочь правильно распределить эти ресурсы.

– Может тогда уже лучше самому делать бизнес, а не быть инвестором, если уж так?

– Я всегда считала, что в партнерстве синергия больше. Один – хорошо, но два – лучше. Это стало началом. Компания, в которой я акционер, зашла в 2011 году в limited partners (LP) второго фонда (Almaz Capital Fund II. – Ред.).

– Ты сейчас партнер, участник? Ты часть Almaz Capital?

– LP с 2011 года. В начале этого года было сделано предложение, я на него откликнулась. Я стала региональным венчур-партнером.

– Ты сейчас региональный венчур-партнер в Украине Almaz Capital?

– Не только в Украине. Сегодня, когда идет подписка на «фонд три» (Almaz Capital Fund III. – Ред.), мы не сужаем это понятие. Для нас очень важно сместить географические акценты. У нас есть базовые институциональные инвесторы – Центральная и Восточная Европа.

– Насколько я слышал, у Галицкого по инвестированию в Восточную Европу есть ограничения. Для этого второй фонд?

– Нет. В венчурном финансировании есть своя логика бизнеса. Когда ты развиваешь свой водочный бизнес, у тебя есть понятие выйти на рынки, увеличить сбыт. В венчурном финансировании задача - устойчивое развитие.

– Небольшая реплика. Я развиваюсь только за свои деньги. Я не хочу идти за кредитными деньгами. Поэтому я не очень быстро, но вперед.

– Ты сейчас хотел укусить, что у нас есть возможность привлекать финансирование?

– Нет. Просто прокомментировал свою бизнес-модель.

– Это прекрасно. Это твоя стратегия, твое видение. Ты, видимо, движешься в этом модели, потому что тебе комфортно управлять своим бизнесом. Когда никто тебе со стороны ничего не советует.

– Я не хочу быть в борде контролеров. Я сам себе контролер.

– Отсюда выплывают твои личностные задачи.

– Все психологические проблемы руководителя компании становятся проблемами компании.

– Для меня – я всегда хочу быть услышана и понята в широком кругу людей.

– Работаю с Галицким в орде одной большой компании. Его модель работы очень интересна. Он раз в тридцать минут задает абсолютно точный вопрос, который меняет дискуссию, а иногда – кардинально. Как он это делает? Ему заранее готовят какие-то документы? Это интуиция, опыт?

– Нет. Это абсолютное понимание того, что он делает. Что делают венчурные инвесторы, по сути? Они финансируют воздух. Мечту, которая должна реализоваться. На каком-то этапе должен появиться продукт понятный широкому потребителю.

– Его еще нужно продать. Не просто, чтобы потребитель понял его, а еще и купил.

– Да. Меня всегда привлекали люди, которые в мечте могли увидеть материализацию продукта в будущем. Он умеет очень правильно и остро поставить вопрос, и артикулирует проблему. Когда ты правильно задал вопрос, ты обязательно найдешь решение. Он всегда формулирует правильные вопросы.

"Распределение денег идет от ответственности. Все фронты должны быть закрыты. Если ты все яйца сложил в одну корзину, ты где-то увеличиваешь риск. Увеличивая риск, ты пренебрегаешь ответственностью. Отсюда раскручивается клубок"

– Ты сейчас венчурный инвестор?

– Да. Венчурный партнер.

– Институциональный, портфельный? Как определяете стратегию?

– Если говорить о фонде, у нас есть институциональные инвесторы. Их классифицируют по качеству денег. Институциональные инвесторы – это ЕБРР, Международная валютная корпорация (международный финансовый институт, входящий в структуру Всемирного банка. – Ред.). У них собраны средства глобальных отраслей.

– Этот бизнес очень интересен. Мой сын - инвестор. 24 года. Парню. Иногда, когда я слушаю его переговоры, то 80% слов я не понимаю. У него есть американское образование. Но я то прошел весь путь, как человек, который ходит ногами по емле, а там обсуждаются какие-то невероятные цифры, стратегии. Вот эта способность, когда подряд идет набор звонков, как он умудряется здесь говорить об одном бизнесе, через пятнадцать минут – о втором, еще через пятнадцать – о третьем. Как инвесторы совмещают в себе эти знания? Я не дорос еще до инвестора. Мне кажется, это вершина бизнеса. Правильно?

– Уверена, если бы ты захотел и поставил перед собой такую задачу, ты бы с ней справился. Когда есть мотивация, у тебя есть способность разобраться во всем.

– Ты работала в реальном бизнесе, сейчас стала инвестором. Где тебе комфортнее?

– Я всегда была инвестором. Я была инвестором в реальном секторе экономики. Сегодня я инвестор в венчурных моделях бизнеса. Они есть и в реальном секторе экономики. В технологиях и инновациях – это более специфический предмет.

– Когда у тебя десять продуктов за день, как это поместить в голове?

– У каждого из этих продуктов есть своя единая структура. Так же, как и в реальном секторе экономики.

– Ты и туда инвестируешь, в диджитал?

– У Almaz Capital нет других направлений. Только диджитал.

– Вы не инвестируете в сырьевые рынки, государственные долги?

– Нет. Это венчурный фонд, который инвестирует исключительно в технологии и инновации. Технология может строиться на каком-то диджитал решении, либо же – на научном решении.

О первом миллионе, торговле сигаретами, контрабанде и женщинах в бизнесе

– Вопрос от издания LIGA.net. Как заработала первый миллион?

– (Улыбается). Всегда надо понимать, как ты это начал. Я - дитя 90-х. Для меня всегда была понятна структура и схема ориентира. Ты должна быть отличницей в школе, получить золотую медаль, потом университет, красный диплом и классное распределение.

– Все этапы были, кроме классного распределения.

– Вообще страны, которая это все обещала – не стало. С первого курса у меня начался внутренний поиск и борьба. Если ты помнишь, в советское время заниматься предпринимательством было стыдно. Так нас воспитывали. Считали, что предприниматель – это что-то злое.

– Деньги вообще было стыдно.

– Самая большая критика в мой адрес была со стороны мамы, когда я нарушала дисциплину. Она говорила: «Красивой жизни захотела?». И я не могла понять, почему мне становиться стыдно, когда она мне это говорит. Однажды, сев перед зеркалом, я проговорила этот вопрос маминым голосом. Чувствовала, что мне страшно, стыдно. Потом расправила плечи и сказала: «Да, я хочу красивой жизни». С этого начался мой путь к первому миллиону.

– Говори, где же он.

– Первый курс университета. Я поступила на психологию, потому что мама, можно сказать, заставила поступить. После первого курса, подумала, как же я буду психологией на жизнь зарабатывать. Никому же это не нужно. Мои одногруппники только сегодня начали зарабатывать на жизнь консультациями потому что время поменялось. Экономика выросла и востребованность только сейчас появилась. Я четко понимала, что это образование не даст мне никаких денег. Я параллельно поступаю на юридический факультет, понимая, что юристы – более востребованы, и там я смогу найти деньги.

– Так, ты психолог, юрист. Где деньги?

– На первом курсе я совместно со своими одногруппниками... Нет, не одногруппниками, они были постарше, создали юридическую компанию. Мы занимались исключительно регистрацией офшорных структур. Мы активно в этом разбирались. Я понимала, что формируется новый фронт экономики, бизнеса. Был же вообще пустой рынок. Никто не понимал, как даже ООО-шку зарегистрировать. Тогда я анализировала, что делают наши заказчики. По количеству платежей можно было увидеть, кто успешен, кто – нет.

"Все, что связано с большими деньгами, всегда вызывало интерес у государства"

– Извини, но юридическое сопровождение компаний тогда давало столько же, сколько и психотерапевтические консультации.

– Очень мало. Анализируя, стало понятно, что можно идти в торговлю. Эта отрасль давала самые большие доходы. Тут так же был момент случая. Я знакомлюсь с Виталием Докаленко. Думаю, телевизионный мир его хорошо помнит. С Виталиком мы создали студию Master Video продакшн-студия, занималась созданием телепередач для телеканала Интер - Ред.). С продакшена началась торговля. Мы получили эксклюзивный контракт со швейцарской компанией, которая занималась производством видео- и аудиооборудования. Первые сто тысяч пришли благодаря трейдингу. Миллион появился тогда, когда мы начали [торговать] сигаретами. Деньги были инвестированы именно в это направление.

– Это экспортно-импортные операции? Какие бренды завозила?

– Исключительно импортные. Абсолютно все.

– Я могу произнести слово «контрабас»?

– У компании было открыто шесть уголовных дел по контрабанде и ни одно не закончилось обвинением. Потому что все, что связано с большими деньгами, всегда вызывало интерес у государства. У правоохранителей, ОБЭП (Отдел по борьбе с экономическими преступлениями. – Ред.), таможни, прокуратуры. Со всеми этими структурами я познакомилась еще в начале 90-х.

– Куда потратишь последний миллион?

– Я – за инвестирование в новые возможности и технологии.

– Последний миллион инвестируешь? Или последнего не будет?

– У меня женский взгляд на эти вещи. У меня всегда есть резервы. Распределение денег идет от ответственности. Все фронты должны быть закрыты. Если ты все яйца сложил в одну корзину, ты где-то увеличиваешь риск. Увеличивая риск, ты пренебрегаешь ответственностью. Отсюда раскручивается клубок.

– Как коррелируются твои предпринимательские способности с мужем? Ты спрашиваешь у него, когда поехать в командировку, советуешься ли по бизнес проектам, принимаешь его мнение, если оно критично в какой-то ситуации?

– Очень сложно. В мои 45 – это третий брак. Основываясь на опыте предыдущих неудачных браков, могу сказать, что женщина в бизнесе и семья, – очень сложно совмещаемые понятия.

– Любовь в принципе, помнишь у Жванецкого, не может закончится хорошо. Или расставание, или брак.

– (Смеется). Это у Жванецкого. Если взять шире, любовь – это всеобъемлющее [понятие]. Часто мы путаем любовь с понятием страсти. А любовь – это терпение, понимание.

"Женщина в бизнесе и семья – сложно совмещаемые понятия"

– Вы с Кевином производите впечатление влюбленной пары. Как ты туда предпринимательство привносишь?

– Когда мы познакомились, у меня не было желания входить в новые отношения. У него тоже. Мне было приятно, что в моей жизни появился человек, который меня слышит, с кем я могу быть сама собой. Это главный залог успеха. Мы даем друг другу вдохновение для роста. Очень важно, чтобы каждый в паре состоялся как личность. Когда каждый понимает, что самое важное – это не привязать партнера, и давить на него своим эго, а вдохновляться от того, что он растет. И расти самому.

– Есть особенности у женского предпринимательства?

– Нет. Бизнес – это плоскость, в котором мужчины и женщины соревнуемся мозгами и логикой. Логика – это элемент отчасти генофонда и опыта. Ни в политике, ни в бизнесе нет разделения по половому признаку. Хотя в политике эта ситуация немного присутствует. Политика – это родитель по отношению к народу. В разные исторические периоды народу нужны разные родители. Должна превалировать разная сущность: мужская или женская. Мужская сущность – более агрессивна. Она направлена на завоевание, расширение рынков. Женская энергия – энергия сохранения, понимания и взаимодействия, способность принимать все таким, как оно есть. В бизнесе мы соревнуемся в единых условиях. Глупа та женщина, которая пытается использовать женские «чары» в бизнес-моделях. Так или иначе, это заканчивается плохо.

– Героями становятся благодаря путям, которые они выбирают, а не силам, которыми они обладают. Как ты относишься к этой фразе? Путь или сверхусилия?

– И то, и то важно. Силы духа начинают твое стремление всегда выходить из зоны комфорта. Если нет внутреннего движка, ты никогда не будешь выбирать пути.

– Ищите свой движок?

– Конечно. У того, кто не ошибается, нет результата. Поэтому очень важно всегда двигаться. Когда у тебя есть сила духа, ты будешь двигаться. Я не знаю ни одного человека, у которого все зависело от того, что так счастливо сложились обстоятельства. Если он к этим обстоятельствам не прикладывал усилия, не обладал силой духа. Сила духа – это не всегда бесстрашие. Во многом мы движемся от собственного страха. Даже в бизнесе. Всегда задавайте вопросы, если что-то не ясно. Не бойтесь показаться глупыми.

– Кто не играет, то не выигрывает? Играть?

– Конечно. Нужно обязательно двигаться. Движение – это жизнь.

ВИДЕОВЕРСИЯ ИНТЕРВЬЮ

"Я всегда в партнерстве. Один в поле – не воин"

"Я всегда в партнерстве.
Один в поле – не воин"