"Оскары не были моей мечтой. Моей мечтой было выразиться"

Интервью Евгения Черняка с кинорежиссером, сценаристом и продюсером Вадимом Перельманом

Учиться нужно у тех, кто умеет зарабатывать большие деньги", - Евгений Черняк.

О ПРОЕКТЕ

Автор и ведущий проекта BIG MONEY - бизнесмен и владелец Global Spirits Евгений Черняк.

Он встречается с крупными бизнесменами и менеджерами и задает им жесткие вопросы о том, как создавать, поддерживать и развивать бизнес.

LIGA.net публикует текстовую версию интервью. Беседа с Вадимом Перельманом - девятая публикация в рамках партнерства портала с проектом BIG MONEY.

Предыдущими гостями Евгения Черняка были владелец МХП Юрий Косюк, совладелец компании Камион-Оил Ольга Гуцал, совладелец ТРЦ Dream Town Гарик Корогодский, совладелец компании KAN Development Игорь Никонов, бизнес-тренер Ицхак Пинтосевич, собственник холдинга T.B.Fruit Тарас Барщовский, футболист и тренер Сергей Ребров.

Гость:

Вадим Перельман

Возраст: 54 года

Место рождения: г. Киев

Страна проживания: США

Сфера деятельности: американский актер, кинорежиссер, сценарист и продюсер.

В 2003 году снял дебютный фильм «Дом из песка и тумана», который был отмечен тремя номинациями на премию «Оскар».
Последняя работа режиссера, вышедшая в прокат 1 марта 2018 года, - российский мелодраматический фильм «Купи меня». Сейчас работает над съемками сериала Перевал Дятлова. В основе сюжета - реальная история о гибели горной экспедиции Игоря Дятлова на Северном Урале в 1959 году.

Cемья: женат, воспитывает троих детей

В ИНТЕРВЬЮ

О влиянии «внутреннего стержня» на важные решения, следующей номинации на Оскар и секрете успеха бизнес-проекта Голливуд. О доходах режиссеров фильмов Marvel и успехе в Штатах. Как номинация на Оскар влияет на стоимость режиссера на рынке и его отношение к миру. Почему отказался от гонорара в $1 млн за экранизацию романа американской писательницы Айн Рэнд "Атлант расправил плечи".

ГЛАВНАЯ ЦИТАТА

"У меня миллион ошибок. Каждый момент моей жизни – урок"

О Голливуде и киноиндустрии

– Вопрос от издания LIGA.net. В кинематографе есть большие деньги?

– Да, конечно. Безусловно.

– Это Голливуд? Или можно быть успешным режиссером, не обязательно снимая в Голливуде?

– Успешным режиссером можно быть везде. В Голливуде больше денег.

– В чем секрет Голливуда? Как человек, который видел его изнутри, как оцениваешь этот бизнес-проект? Почему они настолько успешны?

– Там фабрика. Такая же фабрика, как у тебя. Они делают продукт.

– Конвейер?

– Конвейер, который делает продукт, и сейчас этого больше, чем когда-то было. Сейчас все эти Marvel (Кинематографическая вселенная Marvel - вымышленная вселенная, американская медиа-франшиза, серия фильмов о супергероях, основанная на комиксах компании Marvel и разработанная кинокомпанией Marvel Studios. – Ред.), эти все Трансформеры (серия из пяти научно-фантастических фильмов о межгалактической войне двух кланов Трансформеров. – Ред.).

– Затраты на производство такого кино меньше, чем на игровое?

– Намного больше. На большие event-кино они огромные.

– Правда ли, что сейчас затраты на продвижение фильма иногда сопоставимы с затратами на его производство?

– Да.

– То есть рекламы…

– Это обычно 50/50.

– Это обычная практика?

– Обычно так, да. На большое кино обычно закладывают от 30% до 50%. На продвижение фильма, рекламу, пиар.

– Мой любимый фильм «Дом из песка и тумана» был когда-то номинирован на премию Оскар. Что это было для тебя?

– Во-первых, для меня это был огромный сюрприз. Хотел бы сказать, что я как-то думал и знал, но это был большой сюрприз. Для меня это была какая-то кульминация… Увы.

– Пока.

– Пока. Так получилось, что после этого фильма я затормозил с карьерой и искал. Потому что очень сложно, как ты знаешь, взорваться первый раз, а потом повторить успех. Сам в себе – сложно. Хотя ты веришь в себя. У режиссеров, и, думаю, у всех творческих людей, работает так: одновременно ты в себя очень-очень веришь, и точно с такой же силой - не веришь.

– Это бесконечные качели?

– Бесконечные качели, бесконечные понты, которые ты делаешь для публики, прессы... А внутри - приходишь домой и плачешь в подушку.

– Это помогает быть все время с оголенным нервом?

– Это держит в тонусе.

– Это необходимое условия творческих людей? Самые успешные голливудские режиссеры так же себя ведут?

– Ты же бизнесмен. Успешные по деньгам?

– По деньгам.

– Успешные по деньгам - не знаю. Думаю, Спилберг так уже давно не думает.

– Он давно не плачет в подушку?

– Давно не плачет в подушку. За него плачут в подушку.

– И он это принимает? Такие правила игры?

– Я не знаю. Я его психологию не знаю. Я предполагаю.

– В этой программе очень мало людей, которые знают изнутри Голливуд. Так сложилось, что твой опыт интересен, потому что есть твой взгляд на то, что и как там происходит и на что мы все смотрим по телевизору или читаем в таблоидах. Как, кто, что и кому сказал…

– Фабрика грез.

– Да, как это все происходит внутри фабрики грез. Например, какой примерно гонорар у режиссера Marvel за работу?

– Полтора миллиона долларов.

– За одну серию?

– Нет, за фильм. Плюс проценты.

– Проценты от проката?

– Да.

"Это как у питчера в бейсболе. У каждого питчера есть бросок. Подачи могут быть разные: фастбол, когда мяч летит быстро по прямо, кервбол, когда мяч летит по дуге, и другие. У меня был охрененный фастбол, вот этот вот "Дом из песка и тумана", вот именно вот такие темы, такая драма. У меня это получается"

– Обычно все сейчас идут в то, что завышают свой процент в процент от проката.

– Да. Но раньше было больше. Раньше была такая вещь как packaging. У больших агентств, например CAA, William Morris были packaging-агенты. Они брали намного выгоднее, так как получали 10% со всей сделки на фильм. От актеров, режиссеров, продюсеров. Даже операторов. Им выгоднее было сделать package своих людей.

– Слышал, что необходимое условие Тома Круза для съемок в фильме, – это дополнительные услуги для компании. Например, он предоставляет какие-то трейлеры. И зарабатывает на этом в том числе.

– Не знаю, где он зарабатывает.

– Я слышал такую историю.

– Да? Это по-русски, по-украински. (Смеется)

– Это не райдер. Кроме того, что он снимается в фильме как актер, его компания будет предоставлять определенные услуги, на которых он также будет зарабатывать.

– Думаю, у него таких условий уже нет. Он сейчас не суперпопулярен.

– Но они могли быть?

– Могли.

– Это бизнес по-Голливудски?

– Я не думаю. Я никогда о таком не слышал. Это типично русские дела. Когда тетину компанию туда вставляешь, во все дела.

"У режиссеров, и, думаю, у всех творческих людей, работает так: одновременно ты в себя очень-очень веришь, и точно с такой же силой - не веришь. Бесконечные качели, бесконечные понты, которые ты делаешь для публики, прессы... А внутри - приходишь домой и плачешь в подушку"

Об актерской профессии, номинации на Оскар и борьбе со звездной болезнью

– Я когда-то разговаривал с Машковым (Владимир Машков - советский и российский актер и режиссер, сценарист, кинопродюсер. – Ред.). Он сказал, что профессия актера предполагает некое содержание женщины в мужчине. Он сказал, что с этим борется…

– Чувствительность.

– Потому что профессия очень демонстративная.

– А чего он борется с этим?

– Это его позиция. Не знаю. Говорит: «Я живу 3-4 месяца в Лос-Анжелесе, там, где меня практически никто не знает, прихожу в себя, превращаюсь в обычного человека». Вот этот твой безумный успех после первого голливудского фильма, когда ты вдруг попадаешь на Олимп, тебя изменил?

– Да, очень изменил. Во-первых, я себе многое доказал. Что не зря бабушка говорила: «Если не ты, так кто», когда я был маленький.

– Бабушка из Киева?

– Да, из Киева. Это как-то оправдалось. Я получил оправдание. Подчеркнули и закончили. И узнал себя. Что я, предполагаю, как и ты, очень честный человек. Во многих смыслах. А там (в Голливуде. – Ред.) за это не платят.

– За честность в Голливуде не платят?

– За честность и за искренность. Они платят за bullshit. Они платят за лесть, у них все друзья. До того, как ты появляешься на Оскарах, ты проходишь двенадцать таких церемоний. По разным актерским профсоюзам. У них своя гильдия, свои церемонии и премии… В общем двенадцать таких. И ты с теми же людьми, как на круизе.

– Всю жизнь?

– Нет, вот этот период… Двенадцати…

– Двенадцати кругов ада.

– Да. Начинается примерно в декабре, заканчивается Оскаром. И ты ездишь по этим всем делам. За тобой присылают лимузин, садят тебя, и ты едешь… Садишься за круглый стол или, как на Оскарах, - в зале, с теми же людьми.

– Но это же твоя работа?

– Я понимаю. Так, кстати, сказал Том Хэнкс. Он сказал: «Мне платят $20 млн за вот это. За то, что я качаю пресс, езжу на все это…».

– А не за сыгранную роль.

– А не за сыгранную роль. «Играю я, - говорит он, - за бесплатно».

– А $20 млн - за эти неудобства?

– $20 млн – именно за вот этот период.

– А в деньгах, что для тебя стоила номинация на Оскар? Как поднялись твои гонорары? Какие изменения ты ощутил в быту?

– Поднялись, еще бы.

"Иди со своей силой. У нас у всех есть талант. Можно чуть-чуть влево, чуть вправо. Но сам талант… Сейчас я не сказал бы, что хочу быть художником. Я не умею рисовать. Хотеть доказать, что я могу стать таким же потрясающим художником, как режиссером, было бы ошибкой"

– Как ты справился с известностью, с узнаваемостью?

– Слава Богу, я - не актер. У меня нет этого, что меня узнают на улице.

– Я здесь не согласен. Когда мы с тобой были на Одесском кинофестивале, вокруг тебя было такое бесконечное кружение.

– Это люди, которые в кино. А так, чтоб я пошел купить молоко, и меня просили дать автограф…

– Но все-таки жизнь изменилась?

– Да, конечно. Гонорары поднялись. Я, естественно, ими не воспользовался. Не использовал этот шанс.

– Ты не инвестировал?

– Нет. Я эти гонорары не получил. Потому что от всех фильмов после «Дом из песка и тумана» я отказывался.

– Отказывался от денег?

– От проекта и, естественно, денег.

– Почему?

– То, как я к этому пришел, - это интересная психология. Думаю, часть [ответа в том], что я говорил до этого. Возможно, это была, какая-то осторожность повториться. Я боялся делать тоже самое.

– Хуже или лучше?

– Вот ты, как бизнесмен, если бы ты застопорился на водке, и [производил] только водку. Да? В какой-то момент тебе бы…

– Извините, перебью. Что у вас на съемочной площадке делают с людьми, которые мигают прожектором?

– Я даю им огромных пиз**лей, обычно.

– Пиз**лей? Я правильно услышал?

– Да. (Смеется)

– Извини, продолжаем. Ты не хочешь делать то же самое?

– Я не хотел. В том то все и дело.

– А сейчас бы ты сделал по-другому?

– Сейчас сделал бы все за секунду.

– Это была твоя ошибка?

– Сейчас бы повторил. А тогда я сказал, что уже сделал. Это как у питчера в бейсболе. У каждого питчера есть бросок. Подачи могут быть разные: фастбол, когда мяч летит быстро по прямо, кервбол, когда мяч летит по дуге, и другие. У меня был охрененный фастбол, вот этот вот Дом из песка и тумана: вот именно вот такие темы, такая драма. У меня это получается.

– Катарсис, драматургия, гениальные актеры.

– У меня это получается, как я узнал. И писать. Я же написал [сценарий] тоже. И я, как питчер, который, выиграв World Series (Мировая серия - решающая серия игр в сезоне Главной лиги бейсбола. – Ред.), решил в следующий сезон этот бросок больше не кидать.

– Решил бросать другой?

– Да. Все знают, что это умею, а я покажу, что умею вот такой.

– Почему твой агент тебе не подсказал?

– Агенты они… Во-первых, я очень сильная личность. Так что меня немножко…

– Не хотел никого слушать?

– Не то, что никого слушать, они боялись даже сказать в какой-то момент. Слушай, я не горжусь этим всем. Это был период для меня, который я, может, как-то узнавал.

– Можно это назвать факапом?

– Это факап, конечно. Потому что гонорары были $1,5 млн и возможности были [такие], что возможно сейчас у меня была бы своя студия. Потому что на тот момент я был самым популярным. Это длилось год. А потом люди сказали: «Хрен с ним. Иди». Я сделал второй фильм еще как-то на инерции первого. Вот этот, с Умой Турман (фильм «Вся жизнь перед глазами». – Ред.).

– Но ты в нем же не стал повторять первый фильм? Намеренно?

– Специально не стал повторять. Намеренно.

– Правильно я понимаю вывод из факапа – если у тебя получается какой-то бросок, просто повторяй его каждый раз.

– Да. Иди со своей силой. У нас у всех есть талант. Можно чуть-чуть влево, чуть вправо. Но сам талант… Сейчас я не сказал бы, что хочу быть художником. Я не умею рисовать. Хотеть доказать, что я могу стать таким же потрясающим художником, как режиссером, было бы ошибкой.

"Я очень честный человек. Во многих смыслах. А там (в Голливуде. – Ред.) за это не платят. За честность и за искренность. Они платят за bullshit. Они платят за лесть, у них все друзья"

О съемках дебютного фильма и новых проектах

– Во-первых, я считаю тебя успешным. У тебя некая сказка парня из Киева, который, сняв первый фильм в Голливуде без протекции тут же попадает в номинацию на Оскар.

– Никто никогда [подобного] не сделал. В истории.

– Это невероятная история.

– Из любой страны, причем. Чтобы дебютный фильм был номинирован в трех номинациях на премию Оскар. Я до этого приехал в Лос-Анджелес с четырнадцатью долларами в кармане. И не знал никого.

– Четырнадцать долларов в кармане и какое время номинация на Оскар?

– Десять лет.

– Можно сказать: «Верьте в свою мечту?»

– Да. Оскары и деньги не были моей мечтой. Моей мечтой было выразиться.

– Не Оскар? Не деньги?

– Нет. Выразиться.

– И ты ее реализовал?

– Да. Это самое приятное для меня. Самое приятное для меня – это не заплатить за ипотеку, за мой дом, за образование детей. Самое приятное для меня – это смотреть на людей, которые смотрят мой фильм.

– Будьте внимательны, не реализуйте свою мечту при жизни. Так? Ты реализовал свою мечту и потерял ориентацию в пространстве?

– Нет. Я реализую свою мечту каждый раз. Я еще не закончил ее реализовывать.

– Я считаю, что ты супер успешный парень, который вначале получил номинацию на Оскар, а после этого снимает для больших телеканалов значимые большие проекты.

– И кино.

– Это же так?

– Которые выигрывают также все номинации.

– То есть пока, по состоянию на сейчас, просто нет второго Оскара.

– Он будет. Я на 100% верю в это.

– Ты веришь, а я – знаю. Сейчас есть большие бизнес-проекты, например, съемки для ТНТ сериала Измены, который получил все мыслимые и немыслимые награды.

– Да. Во-первых, он получил отличные рейтинги. Во-вторых, лучший сериал, лучший режиссер, лучшая актриса, Елена Лядова получила. Сейчас все мне говорят, я этого не говорю, что, например, генеральный директор канала, тогда Игорь Мишин, после того, как вышел этот сериал, и он увидел первую серию, написал у себя на Фейсбуке «Как нам теперь снимать сериалы в этой стране?». Это получилось, как некая планка. И все пытаются сделать…

"Я реализую свою мечту каждый раз. Я еще не закончил ее реализовывать"

– И не могут пока.

– Не могут.

– Ни по рейтингам, ни…

– По рейтингам могут, конечно. Рейтинги в мире, телевидение – это бабки.

– Можно сказать, что рейтинг равно деньги.

– Это деньги, конечно.

– Какой гонорар режиссера в подобном проекте? В сериале. Например, "Измены".

– Я гонорар не буду озвучивать. Потому что люди испугаются немножко. Но я расскажу тебе, как это произошло. Я сидел на пляже в Лос-Анджелесе. у меня квартира на пляже. Ездил на велике, на роликах…

– В Санта Монике (прибрежный город, расположенный к западу от центра Лос-Анджелеса. – Ред.)?

– В Венисе, Venice Beach (Окрестность в Лос-Анджелесе. – Ред.).

– Знаю, там знаменитый клуб, где Шварценеггер тренируется.

– Да, Gold's Gym.

– Где можно просто прийти и увидеть Сталлоне, который там жмет гантельки по 150 кг.

– Да. Я ходил по пляжу. Приезжает русский продюсер, контактирует со мной через почту и говорит: «Я приехал от канала ТНТ. Есть русский сериал. Я хочу чтобы ты прочитал [сценарий]. Я не знал об этом канале вообще. Не знал, кто они, что они. Я отложил его, сказал, что занят. А я действительно был занят. Он говорит: «Я подожду». Две недели я его мучал, бедного человека.

– Ты специально тянул интригу? Немножко было драматургии?

– Специальная драматургия. Да. Думаю, это было, как хорошая проститутка.

– Нет, этого я не слышал.

– Ну, вот так, да.

– Такая формулировка не принимается.

– Кокетничал немножко, да. И потом я действительно прочитал. Сказал: «Слушай, это отличный сценарий. Даже для вас». Он говорит: «Хорошо, говори свои условия. Гонорар?». Я спросил: «Какой самый большой гонорар на вашем рынке в подобном проекте?» Не тех, у которых есть продакшн-компании, которые воруют слева направо, как ты говорил о Томе Крузе. А человек, которого просто нанимают снять кино. Без компании. Он мне сказал сумму. Я сказал: «Умножьте на три раза и я это сделаю».

– И тебя подписали за сумму, умноженную на три раза.

– Он сказал: «Я не могу так сразу решить. Сейчас позвоню в Москву». Я подумал: «Все, свободен». Взял на понт типа. И они дали. Дали в три раза больше. [Сейчас] это уже даже не дают никак. Потому что кризис, все эти дела. Но в тот момент дали. Я сделал хорошие бабки на этом сериале.

– И сделал классный продукт.

– И классный продукт. Причем, они говорили: «Мы платим такие деньги Перельману!». Я сказал: «Увидите, зачем платите».

– То есть, верьте в себя?

– Да.

– «Дом из песка и тумана», «Измены», «Жизнь перед ее глазами» и «Пепел».

– Сейчас я сделал фильм «Купи меня». Он вышел в марте.

– Извини, не слышал. Немного инсайдерской информации. Мы когда с тобой познакомились, я с удивлением узнал, что рядом ходит парень, который снял мой любимый фильм.

– Да, мы поговорили душевно о кино.

– И о жизни.

– Помню, да.

Об экранизации романа Айн Рэнд "Атлант расправил плечи" и почему отказался от гонорара в $1 млн, о жизни в СССР и как попал в Голливуд

– В одном из разговоров с тобой, я узнал, что знаковая для меня книга Айн Рэнд «Атлант расправил плечи» должна была быть тобой экранизирована…

– Да. С Анджелиной Джоли. Я написал сценарий.

– …что за тобой отправили частный самолет, привезли тебя на собеседование в общество. Вы все проговорили. А потом, несмотря на невероятный гонорар, который тебе обещали, ты сказал: «Нет, мне не нравится, как это будет выглядеть, и отказался снимать этот фильм».

– Не как это будет выглядеть, а мне не понравился месседж этой книги. Мы об этом [с тобой] очень спорили.

– Спорили.

– Я понимаю твой взгляд на это. Я понимаю тебя.

– Ты тогда сказал, что это немножко фашистский взгляд.

– Да. Фашистский – не в смысле нацистский. А в том смысле, что избранное количество людей лучше других.

– Достигших успеха, напоминаю. Финансового.

– Достигших успеха. Особенно финансового. У меня пролетарские очень взгляды.

– Ты социалист?

– Такой, любительский.

– Лайт-социалист.

– Я либерал.

– Вернемся к теме. Тебе дают $1,5 млн, за тобой американские олигархи отправляют чартер, ты подписываешь Анджелину Джоли…

– Она была уже.

– … пишешь сценарий.

– Мне заплатили, по моему, $250 000 за сценарий.

– Получил эти деньги, прилетаешь, с тобой разговаривают…

– Я прилетаю на частном самолете, меня везут на банкет.

– Если ты уже подписал сценарий, почему ты полетел?

– Тогда я еще не написал сценарий. Они меня водили, показывали.

"Я не хочу быть в ИГИЛе, не хочу быть суперверующим человеком, который бьется головой об пол каждый день. Я не люблю. Как Вуди Аллен. Он говорил: «Я не хочу быть членом в клубе, который выбрал бы меня как члена». Это, кстати, наш американский Жванецкий"

– В какой момент ты принял решение отказаться?

– Когда уже написал сценарий.

– Что остановило?

– Написать сценарий для меня… Слушай, $250 000… Я не такой социалист, чтобы взять и сказать нет. Я им написал сценарий. Это было… Ну ты же читал книгу. Это огромнейшая работа. Книга - это шестьсот с чем-то страниц. А сценарий – это обычно 90 страниц. Я это сделал. Это огромный труд, который потом все эти рэндисты, для которых жизнь – это Айн Рэнд, а эта книга – их Библия…

– Я к ним отношусь.

– Они сказали, что это была потрясающая адаптация. Что дух книги и самой Фельдман, или как ее… (Айн Рэнд урожденная Алиса Розенбаум. – Ред.) … потому что она была из Питера. еврейская девочка, которая уехала после революции с родителями сначала в Испанию. потом в Лос-Анджелес.

– Отсюда, кстати ненависть к вам, - социалистам. Насмотрелась.

– Именно. К коммунистам, скорее.

– О деньгах. Когда ты принимаешь решение отказаться от такого гонорара?

– Я написал сценарий, прочитал его… Я отказался, когда прилетел и увидел все эти морды там.

– Эти морды финансово-успешных олигархов?

– Не финансово-успешных.

– Наглые?

– Людей, которые… У них был семинар… Один говорил, что экология, чистый воздух, вода, - это все для идиотов. Это все для туристов, как говорят в Одессе. Они считают, что благотворительность, – это тоже глупость. Потому что то, что ты производишь, та польза, которую ты приносишь в мир, как успешный бизнесмен, этого уже достаточно. Что благо идет от этого процесса.

– Очень тяжело с ними спорить, извини. Я честно признаюсь, что разделяю их взгляд. И книга Айн Рэнд – это больше чем книга. Это главная книга моей жизни.

– Ты это показываешь в своей жизни.

– Да, и мы с тобой достаточно долго спорили, но не о бизнесе, а о жизни. Скажи. ты посмотрел на эти лица и отказался от $1,5 млн?

– Я отказался от них. Потому что они просто… блин, ну фашисты. Наверное, это слишком сильное слово. Они [зарабатывают деньги] только себе на пользу.

– А ты кому на пользу, не себе?

– Я пытаюсь быть не себе только. Я пытаюсь делать благо и приятно другим людям.

– Из $250 000 ты сколько отдал на благотворительность, в которую ты веришь, а они – нет?

– Ни копейки.

– Как же так? Чем ты отличаешься от тех неприятных рож, которые ты увидел?

– Я по-другому это делаю.

– Как? Зачем делать по-другому, когда есть возможность отдать свои деньги? Отдал бы половину, все бы отдал. Тогда бы я поверил в искренность твоих намерений.

– Я помогаю людям.

– Они тоже помогают. Они делают бизнес и помогают. Кого-то лечат, участвуют в благотворительных программах. Внутри, конечно, когда за ними не наблюдает никто другой, это может быть для внешнего взгляда малоприятное зрелище. Я отдаю себе в этом отчет. Но с другой стороны, на предпринимателях построен мир, налогообложение. Все, что сделано хорошего в Мире, сделано предпринимателями из-за желания заработать. Предприниматели улучшают мир, несут определенную социальную нагрузку.

– Я с тобой не спорю. Ты считаешь, что его избирательная единица, вот этого человека, больше стоит единицы человека, который, например…

– Совершенно верно. Я бы вообще сделал систему голосования, при которой голоса бы распределялись в зависимости от размера уплаченного подоходного налога. Чем больше ты принес в страну, тем больше избирательного права ты имеешь. Это, конечно, утопия. Но это моя мечта.

– А что для тебя [означает] "принес"? Налоги?

"Я считаю, здесь [в Киеве] мой дом. Родина. В разговоре со своей женой, я задал ей вопрос: «Почему мне здесь так нравится? Еда хорошая, недорого». Она мне ответила: «Потому что ты тут был счастлив». Тут я был без жизненного осадка, без всего, через что прошел, без страхов, факапов. Полон надежд"

– Рабочие места, налоги, продукт, который ты создал.

– Это только налоги. Рабочие места – это машины.

– Хорошо, налоги. Но ты, человек, который их критикует, положил полученные $250 000 в сейф и не потратил их на благотворительность.

– Да, потому что они мне были нужны.

– И им нужны, тем неприятным лицам. Чем вы в таком случае отличаетесь?

– Я даю иногда деньги на благотворительность. Но в этот раз – нет. Смотри, наверное, я неправильно выразился. Когда я увидел демагогов…

– Ты считаешь, им повезло?

– Нет, я их не сужу, я просто увидел людей, который помешаны, как культ…

– На деньгах.

– Даже не на деньгах. На какой-то истории. Хотя, на деньгах – это тоже хорошая идея.

– На истории "Атлант расправил плечи"?

– Именно. На философии этого человека. И это «попахивало»… Попахивало «майнкампфом», коммунистическим манифестом Маркса…

– И Энгельса, его спонсора.

– … это попахивало… сектой… ИГИЛом (Исламское государство - сокращённо ИГ, ранее Исламское государство Ирака и Леванта, сокращённо ИГИЛ, - международная исламистская суннитская экстремистская террористическая организация, действующая преимущественно на территории Сирии и Ирака. – Ред.).

– Кошмар. В Америке сейчас ранее утро. Ребята, которые были на этой вечеринке сейчас встревожены. Ты им через океан посылаешь такие лучи ненависти.

– Мне похрен. Я не считаю, что это ненависть. Просто я не хочу существовать…

– Ты не хочешь быть одним из них.

– Даже не «не одним из них». Я не хочу быть в ИГИЛе, не хочу быть суперверующим [во что-то] человеком, который бьется головой об пол каждый день.

– То есть, ты не хочешь стать частью секты?

– Я не люблю. Как Вуди Аллен. Он говорил: «Я не хочу быть членом в клубе, который выбрал бы меня как члена». Это, кстати, наш американский Жванецкий. Я не люблю экстремистов.

– Ответ принят. Ты сколько от них не взял денег?

– $1 млн.

– То есть Вадим Перельман не взял от своих клиентов $1 млн. Если бы сейчас это происходило, ты бы повторил то же самое, как с успехом после номинации на Оскар?

– Я бы сделал.

– То есть это твоя вторая ошибка?

– У меня миллион ошибок. Я бы сделал. По-своему как-то.

– Я так понимаю, фундаментальная ценность твоей жизни – это свобода.

– Да.

– Слышал историю, что ты уезжал с матерью из Киева практически без денег, жил какое-то время в Риме на улице, потом пробрался в Канаду.

– Да.

– Какой был мотив? Ты не боялся?

– Когда тебе 14 лет, ты ничего не боишься.

– А мама?

– Мама боялась.

– Ты в этой группе был главный? На тебе была ответственность?

– Конечно.

– И ты поехал?

– Я сказал: «Мама, поедем». Она: «Куда, зачем, почему? Мы никогда не вернемся. Это наш дом». Я говорю: «Учи английский. Я тебя буду содержать, пока мы [будем] в Италии». Я мыл посуду, работал на базаре.

– Это урок на всю жизнь?

– Каждый момент моей жизни – урок.

– Когда ты рассказывал мне эту историю, я заплакал. Я сказал, если когда-нибудь сниму кино (это моя мечта), сниму твою историю. Про четырнадцатилетнего мальчика. который сказал маме: «Находиться тут невозможно. Поехали хоть куда-то, потому что здесь невыносимо плохо».

– Не то, чтобы было невыносимо плохо. Конечно, было не так классно. Советский Союз. Тут просто веяло смертью в моей жизни. В тот момент я потерял отца и всех любимых людей. Ну, и как-то…

– И сейчас ты, посмотрев на ту жизнь, пройдя транзитом через проживание на улице, попав в Канаду, получив номинацию на Оскар, не монетизировал этот успех. После этого ты отказался от выгодного контракта и вернулся опять сюда?

– Нет, я тут сейчас не живу. Я не вернулся сюда. Я вернулся условно, потому что делаю работу в Москве. Я просто приехал.

– Ты перемещаешься? Ментально ты там, не тут?

– Смотря что. Я считаю, здесь мой дом. Родина. В разговоре со своей женой, я задал ей вопрос: «Почему мне здесь так нравится? Еда хорошая, недорого». Она мне ответила: «Потому что ты тут был счастлив». Тут я был без жизненного осадка, без всего, через что прошел, без страхов, факапов. Полон надежд.

ВИДЕОВЕРСИЯ ИНТЕРВЬЮ С ВАДИМОМ ПЕРЕЛЬМАНОМ