Истории
Не на того напали.
Кто такой Сергей Стерненко
Кто такой Сергей Стерненко
Автор: Дмитрий Фионик
Иллюстрации: Никита Кравцов
Иллюстрации: Никита Кравцов
Истории
Не на того напали. Кто такой Сергей Стерненко
Автор: Дмитрий Фионик
Иллюстрации: Никита Кравцов
Иллюстрации: Никита Кравцов
Часть II
Краткое содержание предыдущей серии. В части I мы попытались разобраться – кто такой Сергей Стерненко и за что его судят. Перед нами амбициозный студент, активист, экс-глава одесской ячейки Правого сектора. Возможно – максималист. Со множеством врагов.
Стерненко и его девушка пережили три нападения. Во время последнего, 24 мая 2018 года, возле своего дома Сергей смертельно ранил одного из нападавших. Поэтому его обвиняют в убийстве. 15 июня этого года Шевченковский суд Киева отправил его под домашний арест.
В общих чертах мы описали драку, отталкиваясь от материалов Главного следственного управления СБУ и свидетельств участников. Начинается реконструкция словами: «Темноту разрезал свет фар какого-то автомобиля…»
«Свет фар» – не художественный прием. Это очень важная деталь, возможно даже – ключ к разгадке того, что на самом деле произошло в тот вечер. За этой деталью кроются другие, не упомянутые факты. С них мы и начнем.
Стерненко и его девушка пережили три нападения. Во время последнего, 24 мая 2018 года, возле своего дома Сергей смертельно ранил одного из нападавших. Поэтому его обвиняют в убийстве. 15 июня этого года Шевченковский суд Киева отправил его под домашний арест.
В общих чертах мы описали драку, отталкиваясь от материалов Главного следственного управления СБУ и свидетельств участников. Начинается реконструкция словами: «Темноту разрезал свет фар какого-то автомобиля…»
«Свет фар» – не художественный прием. Это очень важная деталь, возможно даже – ключ к разгадке того, что на самом деле произошло в тот вечер. За этой деталью кроются другие, не упомянутые факты. С них мы и начнем.
Только факты
Было ли вообще нападение? В открытом доступе – небольшая презентация СБУ, в которой говорится буквально так: «Действительно, как свидетельствуют материалы дела, можно говорить о том, что И.Кузнецов и А.Исайкул ставили цель запугать и нанести телесные повреждения С.Стерненко». Почему-то не упомянута девушка Стерненко, хотя, очевидно, ей также грозила расправа.
Расследуется, напомним, два уголовных дела: в одном из них Стерненко – жертва нападения, в другом – подозреваемый в умышленном убийстве. Оба дела ведут одни и те же следователи СБУ.
Часть материалов стала известна Liga.net благодаря адвокатам сторон. Но и адвокаты не обладают всей полнотой картины. На то есть объективные причины: адвокаты Стерненко имеют доступ к материалам дела, где он потерпевший. А их оппоненты – «адвокаты Портнова» – в деле, где потерпевшая вдова Ивана Кузнецова. У каждой из сторон есть причины недоговаривать: в конце концов, они готовятся к состязательному процессу. И не хотят открывать все карты сразу.
Избегая юридизмов, попробуем перевести текущую версию СБУ на повседневный язык. Два загадочных типа, перебивающихся временными заработками в каких-то «охранных структурах», с выключенными телефонами напали возле подъезда на Стерненко и его девушку. Хотели избить или поиздеваться, убивать не планировали.
Физическое преимущество нападавших очевидно: один из них мастер спорта по боксу (Александр Исайкул), второй – крепкий, двухметровый парень, бывший десантник (Иван Кузнецов). Стерненко хоть и занимался дзюдо, но по своей комплекции явно уступал нападавшим. Девушка вообще выглядит как перышко. Но – Стерненко защищался ножом. И это причина, по которой ему, помимо прочего, инкриминируют ношение холодного оружия.
Когда молодчики поняли, что не на того напали, начали драпать в разные стороны. Одного (Кузнецова) Стерненко догнал. Примерно в ста метрах от подъезда Кузнецов умер. У следователей есть основания предполагать, что этот человек погиб от ранений, полученных тут же. Хотя Стерненко утверждает, что смертельные удары были нанесены возле подъезда.
Расследуется, напомним, два уголовных дела: в одном из них Стерненко – жертва нападения, в другом – подозреваемый в умышленном убийстве. Оба дела ведут одни и те же следователи СБУ.
Часть материалов стала известна Liga.net благодаря адвокатам сторон. Но и адвокаты не обладают всей полнотой картины. На то есть объективные причины: адвокаты Стерненко имеют доступ к материалам дела, где он потерпевший. А их оппоненты – «адвокаты Портнова» – в деле, где потерпевшая вдова Ивана Кузнецова. У каждой из сторон есть причины недоговаривать: в конце концов, они готовятся к состязательному процессу. И не хотят открывать все карты сразу.
Избегая юридизмов, попробуем перевести текущую версию СБУ на повседневный язык. Два загадочных типа, перебивающихся временными заработками в каких-то «охранных структурах», с выключенными телефонами напали возле подъезда на Стерненко и его девушку. Хотели избить или поиздеваться, убивать не планировали.
Физическое преимущество нападавших очевидно: один из них мастер спорта по боксу (Александр Исайкул), второй – крепкий, двухметровый парень, бывший десантник (Иван Кузнецов). Стерненко хоть и занимался дзюдо, но по своей комплекции явно уступал нападавшим. Девушка вообще выглядит как перышко. Но – Стерненко защищался ножом. И это причина, по которой ему, помимо прочего, инкриминируют ношение холодного оружия.
Когда молодчики поняли, что не на того напали, начали драпать в разные стороны. Одного (Кузнецова) Стерненко догнал. Примерно в ста метрах от подъезда Кузнецов умер. У следователей есть основания предполагать, что этот человек погиб от ранений, полученных тут же. Хотя Стерненко утверждает, что смертельные удары были нанесены возле подъезда.
В этом основной нюанс – смертельный удар был нанесен возле подъезда или за 100 метров от него. Потому что в первом случае – это самооборона, а во втором дело можно квалифицировать как умышленное убийство. И даже – с особым цинизмом. А умышленное убийство с особым цинизмом грозит подозреваемому пожизненным заключением.
Мы можем предположить, что схема происходящего была сложнее: дерущиеся перемещались и останавливались во время драки. Что там реально было, знают только трое: Стерненко, его девушка и боксер Исайкул. Однако ключевой фигурант, то есть Исайкул, перебрался в Германию, где ныне и проживает.
Liga.net известно о том, что кое-какие показания следователям Исайкул все-таки успел дать. В частности, рассказал, что в тот вечер они с Кузнецовым встретились «по работе» и пошли гулять по Одессе. Возле подъезда наткнулись на парня с ножом… Очень интересное свидетельство.
Во-первых, слова Исайкула исключают версию недоброжелателей Стерненко, которые предполагают, что где-то на улице произошел конфликт между националистом и простыми одесскими ребятами. Которые зачем-то плелись за ним.
Во-вторых, непонятно, почему два гостя Одессы (ни Исайкул, ни Кузнецов не были одесситами) выбрали для ночной прогулки жилой массив Фонтан. Зачем выключили телефоны? Вопросов много.
Отсутствие Исайкула в Украине сильно тормозит следствие. Непонятен мотив нападавших. У следователей есть искушение списать случившееся на хулиганские побуждения. В этом случае не надо искать ни организаторов, ни заказчиков. Но на хулиганство это не похоже. Все дело – в свете фар.
Мы можем предположить, что схема происходящего была сложнее: дерущиеся перемещались и останавливались во время драки. Что там реально было, знают только трое: Стерненко, его девушка и боксер Исайкул. Однако ключевой фигурант, то есть Исайкул, перебрался в Германию, где ныне и проживает.
Liga.net известно о том, что кое-какие показания следователям Исайкул все-таки успел дать. В частности, рассказал, что в тот вечер они с Кузнецовым встретились «по работе» и пошли гулять по Одессе. Возле подъезда наткнулись на парня с ножом… Очень интересное свидетельство.
Во-первых, слова Исайкула исключают версию недоброжелателей Стерненко, которые предполагают, что где-то на улице произошел конфликт между националистом и простыми одесскими ребятами. Которые зачем-то плелись за ним.
Во-вторых, непонятно, почему два гостя Одессы (ни Исайкул, ни Кузнецов не были одесситами) выбрали для ночной прогулки жилой массив Фонтан. Зачем выключили телефоны? Вопросов много.
Отсутствие Исайкула в Украине сильно тормозит следствие. Непонятен мотив нападавших. У следователей есть искушение списать случившееся на хулиганские побуждения. В этом случае не надо искать ни организаторов, ни заказчиков. Но на хулиганство это не похоже. Все дело – в свете фар.
Свет фар
Пережив три нападения, Стерненко не исключает четвертое. Говорит, что понимает: каждый день может оказаться последним. Умереть не боится, но и не планирует. Планирует – бороться. Один из способов обезопасить себя от следующего нападения – это расследовать три предыдущие.
На фоне постоянных конфликтов с МВД, ни у Стерненко, ни у других одесских активистов надежды на то, что правоохранители найдут организаторов и заказчиков, нет. Поэтому на протяжении двух лет сторона Стерненко проводила собственное расследование. Сторона Стерненко это, собственно, сам Сергей, его девушка, несколько единомышленников и, конечно же, адвокаты.
Один из самых важных трофеев в самостоятельном расследовании – видео, на котором некий мужчина на жаргончике рассказывает немного о себе, немного об Иване Кузнецове, немного об Александре Исайкуле. А еще о рынке охранных услуг в Одессе. Представляется как друг детства Ивана Кузнецова. Лица мужчины не видно, голос изменен. Назовем его Свидетель.
На фоне постоянных конфликтов с МВД, ни у Стерненко, ни у других одесских активистов надежды на то, что правоохранители найдут организаторов и заказчиков, нет. Поэтому на протяжении двух лет сторона Стерненко проводила собственное расследование. Сторона Стерненко это, собственно, сам Сергей, его девушка, несколько единомышленников и, конечно же, адвокаты.
Один из самых важных трофеев в самостоятельном расследовании – видео, на котором некий мужчина на жаргончике рассказывает немного о себе, немного об Иване Кузнецове, немного об Александре Исайкуле. А еще о рынке охранных услуг в Одессе. Представляется как друг детства Ивана Кузнецова. Лица мужчины не видно, голос изменен. Назовем его Свидетель.
А теперь тезисы Свидетеля. Ваня (он же – Кузя) был «достойным пацаном», но за полгода до смерти пошел по наклонной: долги, наркотики, семейные ссоры. С женой, Лесей, вместе уже не жил. Вероятная причина – финансовые проблемы. Цитата: «Очень много у него было долгов, должен был всем, должен был много. (…) После смерти Вани Лесе за Ваню долги выписывали…» Единственным работодателем Вани последние полгода был некто Подобедов (он же – Обед).
Александр Подобедов – это 29-летний финансово успешный житель города Черноморска (владеет несколькими элитными авто). Ранее судимый. Занимается тем, что можно назвать охранным бизнесом по-одесски. Характеристика Свидетеля: Подобедов это «главный титушковод» мэра Одессы Геннадия Труханова.
Забегая вперед, отметим, что осенью 2018-го в СМИ попали фотографии бланков уголовного дела со схемами передвижения Подобедова. То есть Подобедов фигурирует не только в расследовании активистов, но и в материалах официального следствия.
Жесткие характеристики в устах Свидетеля связаны с присущей ему манерой говорения и представляют собой оценочные суждения, которые могут быть подтверждены или опровергнуты по итогам следствия. Мы лишь цитируем Свидетеля, не соглашаясь с ним, но и не опровергая его слов.
Цитата: «Как я вижу: Подобедов воспользовался пацаном, его проблемной ситуацией в жизни…» Ване очень нужны были деньги, и он готов был на все. За три дня до смерти он искал сообщника. За работу, которую надо было сделать в интересах Подобедова, предлагалась тысяча долларов. Что за работа? Вновь цитата: «Там надо нацика одного отп****ть, короче, малолетка, ни о чем… Тысяча долларов просто за то, чтоб дать п**ды какому-то малолетке, который наламывает Труханову какие-то темы, понял?»
Со слов Свидетеля выходит, что Ваня не наводил справки о Стерненко, не понимал, с кем придется иметь дело. А Подобедов не предупредил и, тем самым, подставил несчастного Ваню, переживавшего черную полосу своей судьбы.
Ваня, конечно, нашел подельника – Александра Исайкула. Свидетель дает последнему отменную характеристику: отличный боец. Были ли вооружены Кузнецов и Исайкул? Таких деталей Свидетель не знает, но помнит, что Ваня всегда ходил с ножом и вообще очень любил оружие. Подобедов, по информации Свидетеля, Ваню не вооружал.
Александр Подобедов – это 29-летний финансово успешный житель города Черноморска (владеет несколькими элитными авто). Ранее судимый. Занимается тем, что можно назвать охранным бизнесом по-одесски. Характеристика Свидетеля: Подобедов это «главный титушковод» мэра Одессы Геннадия Труханова.
Забегая вперед, отметим, что осенью 2018-го в СМИ попали фотографии бланков уголовного дела со схемами передвижения Подобедова. То есть Подобедов фигурирует не только в расследовании активистов, но и в материалах официального следствия.
Жесткие характеристики в устах Свидетеля связаны с присущей ему манерой говорения и представляют собой оценочные суждения, которые могут быть подтверждены или опровергнуты по итогам следствия. Мы лишь цитируем Свидетеля, не соглашаясь с ним, но и не опровергая его слов.
Цитата: «Как я вижу: Подобедов воспользовался пацаном, его проблемной ситуацией в жизни…» Ване очень нужны были деньги, и он готов был на все. За три дня до смерти он искал сообщника. За работу, которую надо было сделать в интересах Подобедова, предлагалась тысяча долларов. Что за работа? Вновь цитата: «Там надо нацика одного отп****ть, короче, малолетка, ни о чем… Тысяча долларов просто за то, чтоб дать п**ды какому-то малолетке, который наламывает Труханову какие-то темы, понял?»
Со слов Свидетеля выходит, что Ваня не наводил справки о Стерненко, не понимал, с кем придется иметь дело. А Подобедов не предупредил и, тем самым, подставил несчастного Ваню, переживавшего черную полосу своей судьбы.
Ваня, конечно, нашел подельника – Александра Исайкула. Свидетель дает последнему отменную характеристику: отличный боец. Были ли вооружены Кузнецов и Исайкул? Таких деталей Свидетель не знает, но помнит, что Ваня всегда ходил с ножом и вообще очень любил оружие. Подобедов, по информации Свидетеля, Ваню не вооружал.
Версия и факты озвучены и с ними надо что-то делать, умолчать – уже не получится. Остается только подтвердить или опровергнуть
Если сопоставить фотографии бланков уголовного дела и другие детали, раздобытые в ходе расследования активистов, то вырисовывается такая картинка. За несколько часов до нападения возле здания Одесской облгосадминистрации встретились несколько человек и обсудили план действий. Это были организаторы и исполнители.
Организаторы мероприятия: Александр Подобедов и Виталий Посувайло (кум Подобедова). Ремарка от Свидетеля: «Виталик возле Подобедова постоянно терся… Тоже пацанов подтягивал на подобные акции, тоже на этом зарабатывал…» Исполнители: заложники ситуации, которым, судя по всему, просто очень нужны были деньги – Иван Кузнецов и Александр Исайкул.
За какое-то время до нападения исполнители заняли свои позиции во дворе жилого дома. Тут же находился и автомобиль Подобедова – светлое ауди. В нужный момент Подобедов подал сигнал – мигнул фарами, после чего все и произошло.
Мы отдаем себе отчет в том, что показания Свидетеля, добытые не в ходе официального следствия, не могут быть для суда прямыми доказательствами. Более того, мы не знаем Свидетель – это реальный человек или актер. И даже если реальный, если на него выйдет официальное следствие, то он может отказаться от своих же показаний. Но – версия и факты озвучены. И с ними надо что-то делать. Умолчать – уже не получится. Остается только подтвердить или опровергнуть.
Самый, пожалуй, неприятный для Стерненко и его адвокатов поворот будет в том случае, если сам Свидетель, чье имя и личность будут установлены (возможно, уже установлены), откажется от своих слов. Но и к этому сценарию Стерненко готов. Он утверждает, что Свидетель не единственный. Что бы с ним ни произошло, появятся другие – свидетели.
Если суд попросту проигнорирует показания Свидетеля (свидетелей), Стерненко намерен прибегнуть, как он говорит, «к международным механизмам защиты».
Организаторы мероприятия: Александр Подобедов и Виталий Посувайло (кум Подобедова). Ремарка от Свидетеля: «Виталик возле Подобедова постоянно терся… Тоже пацанов подтягивал на подобные акции, тоже на этом зарабатывал…» Исполнители: заложники ситуации, которым, судя по всему, просто очень нужны были деньги – Иван Кузнецов и Александр Исайкул.
За какое-то время до нападения исполнители заняли свои позиции во дворе жилого дома. Тут же находился и автомобиль Подобедова – светлое ауди. В нужный момент Подобедов подал сигнал – мигнул фарами, после чего все и произошло.
Мы отдаем себе отчет в том, что показания Свидетеля, добытые не в ходе официального следствия, не могут быть для суда прямыми доказательствами. Более того, мы не знаем Свидетель – это реальный человек или актер. И даже если реальный, если на него выйдет официальное следствие, то он может отказаться от своих же показаний. Но – версия и факты озвучены. И с ними надо что-то делать. Умолчать – уже не получится. Остается только подтвердить или опровергнуть.
Самый, пожалуй, неприятный для Стерненко и его адвокатов поворот будет в том случае, если сам Свидетель, чье имя и личность будут установлены (возможно, уже установлены), откажется от своих слов. Но и к этому сценарию Стерненко готов. Он утверждает, что Свидетель не единственный. Что бы с ним ни произошло, появятся другие – свидетели.
Если суд попросту проигнорирует показания Свидетеля (свидетелей), Стерненко намерен прибегнуть, как он говорит, «к международным механизмам защиты».
Манипуляция
После инцидента – буквально спустя 11 часов, утром – на сайте Страна.ua появилась статья под длинным заголовком: «Это чистое убийство, а не самооборона». В Одессе националист Стерненко зарезал десантника. Как это произошло на самом деле?».
Это сложно сконструированный фейк. Содержит прямую ложь со ссылкой на «источник Страны в полиции»: «Сергей Стерненко возвращался со своей девушкой домой. За квартал до этого у него произошел словесный конфликт с двумя незнакомыми парнями». В материалах дела, как уже говорилось, нет информации о том, что инциденту предшествовал словесный конфликт за квартал от дома Стерненко.
Далее источник намекает на то, что радикал-националист Стерненко сам порезал себе руку. Из текста можно сделать вывод, что конфликт тоже затеял Стерненко, так как погибший, по свидетельству матери, был неконфликтным.
В статье много манипулятивной полуправды. Источник утверждает, что «парни не были вооружены». У адвокатов сторон до сих пор таких сведений нет. Делать подобные императивные утверждения 25 мая было абсурдно. Убежавший Исайкул был задержан не сразу – у него было достаточно времени, чтобы избавиться от оружия.
Автор всей силой своего таланта бьет на жалость и подчеркивает, что погибший был десантником: «…Стерненко настиг десантника и буквально вспорол ему живот». Ну, или такое: «Чувак, мы вызвали скорую, жди", – это все, что сказал Стерненко умирающему десантнику». Кузнецов действительно проходил срочную службу в 25-десантной бригаде, но было это в 2011 году.
Масштаб трагедии в статье усиливается тем, что у «зарезанного десантника» осталась жена и трое детей (о том, что дети от разных женщин, не упоминается). Приводится беседа со старушкой матерью…
Есть в тексте и правда: верно указаны даты рождения действующих лиц. Старушка мать на инвалидных ходунках – не вымышленный персонаж. И уголовное дело по ст. 115 «Умышленное убийство» действительно было открыто. Заканчивается текст перечнем «предыдущих злодеяний» Стерненко.
Манипулятивная публикация задала нарратив – "Стерненко убийца". Сколотить подобный фейк один человек за одну ночь не мог (а под текстом указано одно имя и это реальный сотрудник издания). На создание такого материала нужен день-два. При условии, что у журналиста есть контакты родственников погибшего. Если их нет – неделя. А тут – глухая ночь.
Это сложно сконструированный фейк. Содержит прямую ложь со ссылкой на «источник Страны в полиции»: «Сергей Стерненко возвращался со своей девушкой домой. За квартал до этого у него произошел словесный конфликт с двумя незнакомыми парнями». В материалах дела, как уже говорилось, нет информации о том, что инциденту предшествовал словесный конфликт за квартал от дома Стерненко.
Далее источник намекает на то, что радикал-националист Стерненко сам порезал себе руку. Из текста можно сделать вывод, что конфликт тоже затеял Стерненко, так как погибший, по свидетельству матери, был неконфликтным.
В статье много манипулятивной полуправды. Источник утверждает, что «парни не были вооружены». У адвокатов сторон до сих пор таких сведений нет. Делать подобные императивные утверждения 25 мая было абсурдно. Убежавший Исайкул был задержан не сразу – у него было достаточно времени, чтобы избавиться от оружия.
Автор всей силой своего таланта бьет на жалость и подчеркивает, что погибший был десантником: «…Стерненко настиг десантника и буквально вспорол ему живот». Ну, или такое: «Чувак, мы вызвали скорую, жди", – это все, что сказал Стерненко умирающему десантнику». Кузнецов действительно проходил срочную службу в 25-десантной бригаде, но было это в 2011 году.
Масштаб трагедии в статье усиливается тем, что у «зарезанного десантника» осталась жена и трое детей (о том, что дети от разных женщин, не упоминается). Приводится беседа со старушкой матерью…
Есть в тексте и правда: верно указаны даты рождения действующих лиц. Старушка мать на инвалидных ходунках – не вымышленный персонаж. И уголовное дело по ст. 115 «Умышленное убийство» действительно было открыто. Заканчивается текст перечнем «предыдущих злодеяний» Стерненко.
Манипулятивная публикация задала нарратив – "Стерненко убийца". Сколотить подобный фейк один человек за одну ночь не мог (а под текстом указано одно имя и это реальный сотрудник издания). На создание такого материала нужен день-два. При условии, что у журналиста есть контакты родственников погибшего. Если их нет – неделя. А тут – глухая ночь.
Одно из двух. Либо по сравнению с журналистом Страна.ua Джеймс Бонд нервно курит, так как автор сделал невозможное. В течение нескольких часов разбудил множество людей, раздобыл досье на ключевых фигурантов и, судя по всему, помотался между Одессой и Черноморском, проводя расследование, либо...
...Эту работу проделали сотрудники МВД, заинтересованные в силу определенных причин в дискредитации Стерненко. И слили на скорую руку сбацанный компромат, к которому журналист добавил крупицу соли и пылинку амбры.
Добавим к этому то обстоятельство, что возможное участие некоторых представителей одесской полиции в организации покушения на Стерненко - причина, по которой расследованием занимается именно СБУ(подробнее об этом в Части I).
Юристы Портнова предприняли много усилий, чтобы дело Стерненко передали от СБУ в МВД. В этом случае им было бы легче получить доступ к закрытым материалам следствия. Юристы Портнова – это что-то вроде теневого Главного следственного управления МВД. Сейчас станет понятно почему.
...Эту работу проделали сотрудники МВД, заинтересованные в силу определенных причин в дискредитации Стерненко. И слили на скорую руку сбацанный компромат, к которому журналист добавил крупицу соли и пылинку амбры.
Добавим к этому то обстоятельство, что возможное участие некоторых представителей одесской полиции в организации покушения на Стерненко - причина, по которой расследованием занимается именно СБУ(подробнее об этом в Части I).
Юристы Портнова предприняли много усилий, чтобы дело Стерненко передали от СБУ в МВД. В этом случае им было бы легче получить доступ к закрытым материалам следствия. Юристы Портнова – это что-то вроде теневого Главного следственного управления МВД. Сейчас станет понятно почему.
Данная иллюстрация не является карикатурой ни на одного фигуранта статьи, а выражает общую обеспокоенность художника несовершенством украинского правосудия
Адвокаты Портнова
Так называемые юристы Портнова – это адвокатское объединение «Креденс» (зарегистрировано в 2005 году, но тогда было другое название – «Фаринник и партнеры»). Основатель – Василий Фаринник. Управляющий партнер – Олег Татаров. Оба – выходцы из милиции. Фаринник в прошлом был начальником Главного следственного управления, замминистра МВД. А Татаров в 2011 году занимал должность заместителя начальника Главного следственного управления. Ныне он – адвокат и профессор юриспруденции.
Как о профессионалах, о них отзываются неплохо. «Фаринник – настоящий следователь и опер, – рассказывает о нем один из бывших подчиненных. – Матерщинник, правда, страшный и вообще жесткий. Чем-то на Геннадия Москаля похож. Но если ты честно делал свою работу, то чувствовал себя за ним как за каменной стеной. Честный ли он человек? Я не верю в то, что в нашей структуре на такой должности могли работать кристальные люди».
Серьезным профессиональным достижением Фаринника считается то, что в свое время он сколотил группу следователей, поймавших нескольких маньяков под Киевом и в Крыму. Сколотил и, что не менее важно, не мешал им работать. Координировал взаимодействие следователей, оперативников, представителей пенитенциарной службы и экспертных групп. Под покровительством Фаринника в Украине начала зарождаться собственная криминалистическая школа.
О его политических взглядах мало что известно. Когда-то был членом карликовой партии «Незалежність», ратовавшей за повышение соцобеспечения ветеранов МВД (создана экс-министром МВД Украины и последним легитимным премьером Крыма Анатолием Могилевым).
С экс-главой администрации президента Андреем Портновым Фаринника связывают годы сотрудничества и, возможно, дружба. Портнов не был соучредителем объединения «Креденс», но, судя по всему, является одним из основных заказчиков компании. Дух Портнова как бы незримо витает на двух этажах бизнес-центра «Олимпийский», в разговорах сотрудников иногда проскакивает фраза: «Как сказал Андрей Владимирович…»
Как о профессионалах, о них отзываются неплохо. «Фаринник – настоящий следователь и опер, – рассказывает о нем один из бывших подчиненных. – Матерщинник, правда, страшный и вообще жесткий. Чем-то на Геннадия Москаля похож. Но если ты честно делал свою работу, то чувствовал себя за ним как за каменной стеной. Честный ли он человек? Я не верю в то, что в нашей структуре на такой должности могли работать кристальные люди».
Серьезным профессиональным достижением Фаринника считается то, что в свое время он сколотил группу следователей, поймавших нескольких маньяков под Киевом и в Крыму. Сколотил и, что не менее важно, не мешал им работать. Координировал взаимодействие следователей, оперативников, представителей пенитенциарной службы и экспертных групп. Под покровительством Фаринника в Украине начала зарождаться собственная криминалистическая школа.
О его политических взглядах мало что известно. Когда-то был членом карликовой партии «Незалежність», ратовавшей за повышение соцобеспечения ветеранов МВД (создана экс-министром МВД Украины и последним легитимным премьером Крыма Анатолием Могилевым).
С экс-главой администрации президента Андреем Портновым Фаринника связывают годы сотрудничества и, возможно, дружба. Портнов не был соучредителем объединения «Креденс», но, судя по всему, является одним из основных заказчиков компании. Дух Портнова как бы незримо витает на двух этажах бизнес-центра «Олимпийский», в разговорах сотрудников иногда проскакивает фраза: «Как сказал Андрей Владимирович…»
Кадровый костяк фирмы, по понятным причинам, составляют выходцы из МВД
Кадровый костяк фирмы, по понятным причинам, составляют выходцы из МВД. Дело Стерненко ведет бывший милиционер: экс-начальник следственного отдела Оболонского районного управления внутренних дел Киева, полковник Станислав Свириденко.
Поднимаясь в лифте на 23-й этаж, чувствуешь беспокойство. Чем выше поднимаешься, тем отчетливее осознаешь: вот сейчас юристы Портнова в пух и прах разнесут цельную картину происшедшего 24 мая 2018 года в Одессе на Фонтанской дороге. А вдруг и, правда, Стерненко – маньяк?
Но – нет. Никто ничего подобного не доказывает. Первый же вопрос Станиславу Свириденко, подчеркнуто нейтральный, не имеющий отношения к делу, вдруг оказывается совсем не нейтральным и имеющим прямое отношение сразу ко всему. И к делу, и к политике, и к личным обидам.
Поднимаясь в лифте на 23-й этаж, чувствуешь беспокойство. Чем выше поднимаешься, тем отчетливее осознаешь: вот сейчас юристы Портнова в пух и прах разнесут цельную картину происшедшего 24 мая 2018 года в Одессе на Фонтанской дороге. А вдруг и, правда, Стерненко – маньяк?
Но – нет. Никто ничего подобного не доказывает. Первый же вопрос Станиславу Свириденко, подчеркнуто нейтральный, не имеющий отношения к делу, вдруг оказывается совсем не нейтральным и имеющим прямое отношение сразу ко всему. И к делу, и к политике, и к личным обидам.
Следователь бывшим не бывает
Из окон кабинета Станислава Свириденко открывается роскошный вид на Киев. Хозяин кабинета интеллигентен, учтив и дипломатичен. Присущая ему сдержанность и осторожность в высказываниях – черта, свойственная более госслужащему, чем адвокату. Сказывается многолетняя работа в МВД.
Свириденко не стар, ему чуть за сорок, мог бы еще служить, но почему-то решил сменить вид деятельности. Отсюда, собственно, и первый вопрос:
– Почему вы уволились из органов?
– В 2015 году я не прошел переаттестацию, – в его голосе сквозит прохладца: – Мне сказали, что я – шлейф преступной власти. Претензий к моим профессиональным качествам не было.
Фразу «вопросов к моему профессионализму не было» он произносит как бы для проформы, понимая, что собеседник ему не поверит. На самом деле – верю. На работу в адвокатское объединение Василия Фаринника и Олега Татарова могли взять или хорошего следователя или очень хорошего.
Свириденко продолжает:
– Когда я возглавлял следственное подразделение в Оболонском районе Киева, мне приходилось задерживать участников массовых беспорядков…
– То есть Революцию достоинства вы называете «массовыми беспорядками»?
– Будете кофе? Я считаю, что большую часть активных действий во время Майдана можно расценивать как массовые беспорядки. Я видел, как горели милицейские машины, как… – полковник Свириденко подбирает слова: – как наносили телесные повреждения сотрудникам милиции, как их убивали.
– В те дни все жили в страхе…
– Понимаю о чем вы и догадываюсь, что вы были, условно говоря, по другую сторону баррикад.
– Да, был по другую сторону.
– Я понимал, что протестующие не были в обычном смысле преступниками. Я же районный следователь, и знаю, что такое криминалитет. Считаю, что протестующие стали заложниками сценария, который разыграли представители других государств…
Беседа на эту тему может длиться вечно. Поэтому в какой-то момент не очень вежливо перебиваю:
– Станислав Владимирович, разница во взглядах не помешает нам говорить о Стерненко?
– Конечно, не помешает.
В этот момент приносят кофе. В маленьких чашечках, заполненных наполовину. Очень крепкий.
Свириденко не стар, ему чуть за сорок, мог бы еще служить, но почему-то решил сменить вид деятельности. Отсюда, собственно, и первый вопрос:
– Почему вы уволились из органов?
– В 2015 году я не прошел переаттестацию, – в его голосе сквозит прохладца: – Мне сказали, что я – шлейф преступной власти. Претензий к моим профессиональным качествам не было.
Фразу «вопросов к моему профессионализму не было» он произносит как бы для проформы, понимая, что собеседник ему не поверит. На самом деле – верю. На работу в адвокатское объединение Василия Фаринника и Олега Татарова могли взять или хорошего следователя или очень хорошего.
Свириденко продолжает:
– Когда я возглавлял следственное подразделение в Оболонском районе Киева, мне приходилось задерживать участников массовых беспорядков…
– То есть Революцию достоинства вы называете «массовыми беспорядками»?
– Будете кофе? Я считаю, что большую часть активных действий во время Майдана можно расценивать как массовые беспорядки. Я видел, как горели милицейские машины, как… – полковник Свириденко подбирает слова: – как наносили телесные повреждения сотрудникам милиции, как их убивали.
– В те дни все жили в страхе…
– Понимаю о чем вы и догадываюсь, что вы были, условно говоря, по другую сторону баррикад.
– Да, был по другую сторону.
– Я понимал, что протестующие не были в обычном смысле преступниками. Я же районный следователь, и знаю, что такое криминалитет. Считаю, что протестующие стали заложниками сценария, который разыграли представители других государств…
Беседа на эту тему может длиться вечно. Поэтому в какой-то момент не очень вежливо перебиваю:
– Станислав Владимирович, разница во взглядах не помешает нам говорить о Стерненко?
– Конечно, не помешает.
В этот момент приносят кофе. В маленьких чашечках, заполненных наполовину. Очень крепкий.
Как выглядели события того вечера, с точки зрения Свириденко? На самом деле вопрос я формулировал несколько минут, рассказывая о том, что уже знаю. Что в этой реконструкции правда, что ложь, что полутона?
Адвокат реагирует сдержанно, объясняет, что сложить целостную картину, исходя из имеющихся у него фактов, пока нельзя. Всех материалов уголовного дела, в котором Стерненко выступает в качестве потерпевшего, у него нет. Поэтому останавливаемся на деталях:
– Вы согласны с тем, что на Стерненко напали Кузнецов и Исайкул?
– Версия о нападении заслуживает того, чтобы принять ее во внимание. Ее надо или подтвердить или опровергнуть. Мне неизвестны бесспорные доказательства того, что Кузнецов и Исайкул караулили Стерненко под подъездом. Из того уведомления о подозрении, с которым я ознакомился, не увидел – ни по логике изложения, ни по стилистике, – что у следователя есть такие доказательства.
– Может быть, Стерненко и его девушка сами решили напасть на двух парней?
– Уверен, что они тоже не планировали нападения, скорее всего, они просто возвращались домой и единственное, что планировали – выпить чаю и лечь спать.
Кофе, который нам принесли, настолько вкусный, что хочется соглашаться с каждым словом собеседника. Но вопросы в записной книжке слишком неоднозначны:
– Вы же видели ролик, на котором неизвестный человек рассказывает о том, как готовилось покушение?
– В этом ролике, кстати, речь идет не о том, что Стерненко надо убить, а… ему якобы собирались нанести телесные повреждения…
– Буквально так: отпи..ить.
Станислав Владимирович морщится, но соглашается:
– Я не хотел так говорить, но – вы сказали. Да. Но не убить же, не покалечить… Доказательств того, что у Кузнецова и Исайкула были ножи или другие предметы, специально приспособленные для нанесения телесных повреждений, не вижу.
– То есть, получается, нападение на Стерненко все-таки было?
– Я допускаю, что не было.
– А что же было, конфликт?
– Да.
– Исайкул и Кузнецов конфликтовали со Стерненко до этого инцидента? Или, может, была какая-то матерная перебранка во дворе? Словом, что за конфликт?
– Насколько я знаю, там было несколько секунд на общение, если так можно выразиться.
– Смотрите. Даже если мы вынесем за скобки общий одесский контекст, все равно вырисовывается картинка: идут юноша и девушка, им навстречу двое незнакомых парней спортивной внешности… Насколько я знаю, Стерненко и девушка свернули с дороги, после чего парни тоже изменили траекторию своей прогулки и встреча произошла возле парадного…
– Добавим в эту картинку то, что у Стерненко был нож. Вы можете парировать, что до этого на него нападали. Но это также может свидетельствовать о его стрессовом состоянии. Он, возможно, ждал нападения, оглядывался…
Адвокат описывает тревожную обстановку, в которой последние месяцы жил Стерненко, объясняет, что беспокойство могло усилиться в темное время суток. И осторожно намекает на то, что реальной угрозы не было, но Стерненко мог действовать так, как будто она была.
– Станислав Владимирович, вы же наводили справки о Кузнецове и Исайкуле. Чем эти люди зарабатывали себе на жизнь?
– В последнее время подрабатывали в охранных структурах.
– То есть, они излучали вполне реальную опасность…
– Ну почему? Образ охранника может ассоциироваться, например, с защитой.
Тут остается лишь пожать плечами:
– В украинских реалиях преступные группировки тоже иногда называют себя охранными фирмами…
Свириденко тоже пожимает плечами. Вспоминаю очередную деталь:
– Как объяснить то, что у них были отключены мобильные телефоны? Значит, они шли на дело?
– Люди разные. Для меня, например, гулять с выключенным телефоном ненормально, а для кого-то – норма.
Я пытаюсь поставить себя на место присяжного заседателя и предлагаю собеседнику выступить в той же роли:
– …Давайте проведем мысленный эксперимент. Кому-нибудь из ваших близких надо пройти около одиннадцати вечера через жилой массив в Одессе, перед вами выбор: навстречу должна выйти пара – или внешне похожая на Кузнецова и Исайкула или на Стерненко и его девушку. Какую пару встречных прохожих вы выберете?
– Парня и девушку, тут не о чем говорить.
– Скажите, не только как адвокат, но и как опытный следователь, вы действительно считаете, что нападения не было?
– Пятьдесят на пятьдесят, – и, немного вздыхая, добавляет: – На все вопросы должно ответить следствие. Если и было нападение, то оно закончилось в тот момент, когда Исайкул и Кузнецов начали убегать. В любом случае Кузнецов и Исайкул не ожидали, что Стерненко будет с ножом и не предполагали такого сопротивления.
Адвокат реагирует сдержанно, объясняет, что сложить целостную картину, исходя из имеющихся у него фактов, пока нельзя. Всех материалов уголовного дела, в котором Стерненко выступает в качестве потерпевшего, у него нет. Поэтому останавливаемся на деталях:
– Вы согласны с тем, что на Стерненко напали Кузнецов и Исайкул?
– Версия о нападении заслуживает того, чтобы принять ее во внимание. Ее надо или подтвердить или опровергнуть. Мне неизвестны бесспорные доказательства того, что Кузнецов и Исайкул караулили Стерненко под подъездом. Из того уведомления о подозрении, с которым я ознакомился, не увидел – ни по логике изложения, ни по стилистике, – что у следователя есть такие доказательства.
– Может быть, Стерненко и его девушка сами решили напасть на двух парней?
– Уверен, что они тоже не планировали нападения, скорее всего, они просто возвращались домой и единственное, что планировали – выпить чаю и лечь спать.
Кофе, который нам принесли, настолько вкусный, что хочется соглашаться с каждым словом собеседника. Но вопросы в записной книжке слишком неоднозначны:
– Вы же видели ролик, на котором неизвестный человек рассказывает о том, как готовилось покушение?
– В этом ролике, кстати, речь идет не о том, что Стерненко надо убить, а… ему якобы собирались нанести телесные повреждения…
– Буквально так: отпи..ить.
Станислав Владимирович морщится, но соглашается:
– Я не хотел так говорить, но – вы сказали. Да. Но не убить же, не покалечить… Доказательств того, что у Кузнецова и Исайкула были ножи или другие предметы, специально приспособленные для нанесения телесных повреждений, не вижу.
– То есть, получается, нападение на Стерненко все-таки было?
– Я допускаю, что не было.
– А что же было, конфликт?
– Да.
– Исайкул и Кузнецов конфликтовали со Стерненко до этого инцидента? Или, может, была какая-то матерная перебранка во дворе? Словом, что за конфликт?
– Насколько я знаю, там было несколько секунд на общение, если так можно выразиться.
– Смотрите. Даже если мы вынесем за скобки общий одесский контекст, все равно вырисовывается картинка: идут юноша и девушка, им навстречу двое незнакомых парней спортивной внешности… Насколько я знаю, Стерненко и девушка свернули с дороги, после чего парни тоже изменили траекторию своей прогулки и встреча произошла возле парадного…
– Добавим в эту картинку то, что у Стерненко был нож. Вы можете парировать, что до этого на него нападали. Но это также может свидетельствовать о его стрессовом состоянии. Он, возможно, ждал нападения, оглядывался…
Адвокат описывает тревожную обстановку, в которой последние месяцы жил Стерненко, объясняет, что беспокойство могло усилиться в темное время суток. И осторожно намекает на то, что реальной угрозы не было, но Стерненко мог действовать так, как будто она была.
– Станислав Владимирович, вы же наводили справки о Кузнецове и Исайкуле. Чем эти люди зарабатывали себе на жизнь?
– В последнее время подрабатывали в охранных структурах.
– То есть, они излучали вполне реальную опасность…
– Ну почему? Образ охранника может ассоциироваться, например, с защитой.
Тут остается лишь пожать плечами:
– В украинских реалиях преступные группировки тоже иногда называют себя охранными фирмами…
Свириденко тоже пожимает плечами. Вспоминаю очередную деталь:
– Как объяснить то, что у них были отключены мобильные телефоны? Значит, они шли на дело?
– Люди разные. Для меня, например, гулять с выключенным телефоном ненормально, а для кого-то – норма.
Я пытаюсь поставить себя на место присяжного заседателя и предлагаю собеседнику выступить в той же роли:
– …Давайте проведем мысленный эксперимент. Кому-нибудь из ваших близких надо пройти около одиннадцати вечера через жилой массив в Одессе, перед вами выбор: навстречу должна выйти пара – или внешне похожая на Кузнецова и Исайкула или на Стерненко и его девушку. Какую пару встречных прохожих вы выберете?
– Парня и девушку, тут не о чем говорить.
– Скажите, не только как адвокат, но и как опытный следователь, вы действительно считаете, что нападения не было?
– Пятьдесят на пятьдесят, – и, немного вздыхая, добавляет: – На все вопросы должно ответить следствие. Если и было нападение, то оно закончилось в тот момент, когда Исайкул и Кузнецов начали убегать. В любом случае Кузнецов и Исайкул не ожидали, что Стерненко будет с ножом и не предполагали такого сопротивления.
У Станислава Владимировича есть одна подкупающая черта: о ком бы ни шла речь, он не отзывается о людях однозначно плохо
К этому моменту кофе уже выпит и нам приносят две бутылки минеральной воды в стекле. Пока Свириденко разливает ее по стаканам, я продолжаю:
– Вы настаиваете на том, что Стерненко совершил умышленное убийство. Но тогда надо понимать мотив, умысел… Зачем ему было убивать Кузнецова? Чтобы сейчас таскаться по судам и жить под статьей с угрозой пожизненного заключения? Давайте откровенно: он психически больной?
– Нет, он, конечно, не психически больной, я этого не утверждаю. Я же вижу как он владеет собой, как чувствует аудиторию, как выступает… Но в тот момент… Я считаю, что у него возник внезапный умысел.
– Вспышка гнева?
– Нет, внезапный умысел и гнев – это не одно и то же, это разные вещи.
– А мотив?
– Думаю, на этот вопрос могли бы ответить судебные психиатры.
– С вашей точки зрения, Стерненко все-таки относится к криминальному типу личности, он психопат?
Очки Свириденко слегка сверкнули:
– В тот момент, во время инцидента, он мог проявить себя как психопат. Но опять-таки, это должен решать не я, а корифеи в своей области. Они бы задавали ему такой спектр вопросов, который бы разложил личность Стерненко по полочкам, в том числе и ситуацию 24 мая 2018 года.
– И все-таки, мотив?
– Ну, скажем, он мог опасаться, что Кузнецов вернется, чтобы отомстить.
Далее Свириденко описывает характер ранений Кузнецова, довольно долго доказывая, что смертельный удар ему был нанесен почти за сто метров от подъезда. Что касается противоречий в разных экспертизах, то Свириденко считает, что противоречие там небольшое. В одной экспертизе указано, что некоторые телесные повреждения наносились при вертикальном положении тела, в другой, что в горизонтальном. Какие именно – уточняется. В остальном разнятся не экспертизы, а выводы и комментарии экспертов.
Адвокат вдовы погибшего, Леси Кузнецовой, как бы полемизирует со своим оппонентом – адвокатом Стерненко, который, в свою очередь, утверждает, что при таких ранениях человек мог пробежать сто метров и больше.
– Я конструктивно отношусь к изысканиям адвокатов Стерненко, они защищают своего клиента и делают свою работу добросовестно, но у меня, знаете ли, тоже есть определенные знания в судебной медицине. Да, в условиях сильного стресса, при таком ранении в сердце человек может перемещаться, но надо учитывать и другие ранения. Если мы рассмотрим полную картину, – подытоживает Свириденко, – то очевидно, что потерпевший не мог пробежать сто метров. Меня никто не убедит в обратном.
У Станислава Владимировича есть одна подкупающая черта: о ком бы ни шла речь, он не отзывается о людях однозначно плохо. Даже о своих оппонентах, в частности, о Стерненко. В его высказываниях мелькают фразы: «Человек со стержнем». Или: «Это только на первый взгляд кажется, что он беззащитный ботаник. Очки, образ. На самом деле он не ботаник, он сильная личность…»
Как будто ботаник не может быть сильной личностью. Но – тем не менее, не ботаник, так не ботаник.
– Вы настаиваете на том, что Стерненко совершил умышленное убийство. Но тогда надо понимать мотив, умысел… Зачем ему было убивать Кузнецова? Чтобы сейчас таскаться по судам и жить под статьей с угрозой пожизненного заключения? Давайте откровенно: он психически больной?
– Нет, он, конечно, не психически больной, я этого не утверждаю. Я же вижу как он владеет собой, как чувствует аудиторию, как выступает… Но в тот момент… Я считаю, что у него возник внезапный умысел.
– Вспышка гнева?
– Нет, внезапный умысел и гнев – это не одно и то же, это разные вещи.
– А мотив?
– Думаю, на этот вопрос могли бы ответить судебные психиатры.
– С вашей точки зрения, Стерненко все-таки относится к криминальному типу личности, он психопат?
Очки Свириденко слегка сверкнули:
– В тот момент, во время инцидента, он мог проявить себя как психопат. Но опять-таки, это должен решать не я, а корифеи в своей области. Они бы задавали ему такой спектр вопросов, который бы разложил личность Стерненко по полочкам, в том числе и ситуацию 24 мая 2018 года.
– И все-таки, мотив?
– Ну, скажем, он мог опасаться, что Кузнецов вернется, чтобы отомстить.
Далее Свириденко описывает характер ранений Кузнецова, довольно долго доказывая, что смертельный удар ему был нанесен почти за сто метров от подъезда. Что касается противоречий в разных экспертизах, то Свириденко считает, что противоречие там небольшое. В одной экспертизе указано, что некоторые телесные повреждения наносились при вертикальном положении тела, в другой, что в горизонтальном. Какие именно – уточняется. В остальном разнятся не экспертизы, а выводы и комментарии экспертов.
Адвокат вдовы погибшего, Леси Кузнецовой, как бы полемизирует со своим оппонентом – адвокатом Стерненко, который, в свою очередь, утверждает, что при таких ранениях человек мог пробежать сто метров и больше.
– Я конструктивно отношусь к изысканиям адвокатов Стерненко, они защищают своего клиента и делают свою работу добросовестно, но у меня, знаете ли, тоже есть определенные знания в судебной медицине. Да, в условиях сильного стресса, при таком ранении в сердце человек может перемещаться, но надо учитывать и другие ранения. Если мы рассмотрим полную картину, – подытоживает Свириденко, – то очевидно, что потерпевший не мог пробежать сто метров. Меня никто не убедит в обратном.
У Станислава Владимировича есть одна подкупающая черта: о ком бы ни шла речь, он не отзывается о людях однозначно плохо. Даже о своих оппонентах, в частности, о Стерненко. В его высказываниях мелькают фразы: «Человек со стержнем». Или: «Это только на первый взгляд кажется, что он беззащитный ботаник. Очки, образ. На самом деле он не ботаник, он сильная личность…»
Как будто ботаник не может быть сильной личностью. Но – тем не менее, не ботаник, так не ботаник.
Прошу его охарактеризовать других фигурантов всей этой истории. В конце концов, Свириденко чуть ли не единственный человек, который не только наводил о них справки, но и имел возможность пообщаться лично с Лесей Кузнецовой и Александром Исайкулом. Кто они?
– Я бы в целом сказал так, – начинает Свириденко и ненадолго задумывается: – Это среднестатистические люди. Образовательный уровень? Достаточный. Если вы спрашиваете об отношениях в семье… – Свириденко наливает себе еще немного минералки. – Вы, наверно, имеете в виду то видео, где говорится, что Кузнецов с Лесей не жил? Я когда это видео посмотрел, сразу же позвонил Лесе. Она в этом плане для меня основной источник информации… Леся сказала, что они были семьей, в тот день он выходил из их общего дома. О проблемах с наркотиками она ничего не знает. Вас интересуют какие-то детали?
– Конечно.
– Леся, вы наверно, знаете, зарабатывает тем, что поет в ресторане. Такой, творческий человек. И у нее серьга в носу. Я этого не могу понять.
– Исайкул?
– Тренер отзывается о нем очень позитивно. Да и я с большим уважением отношусь к спортсменам. Исайкул находится за рубежом, официально трудоустроен.
– Кем работает?
– Не знаю. Но я считаю, что сам факт того, что человек смог найти себя за границей, характеризует его положительно.
– Насколько тесно вы с ним общались?
– Недолго и в телефонном режиме. Он меня первый набрал, спросил, готовы ли мы предоставить ему правовую помощь, я сказал, что готовы. Он сам должен решить – нужно ли ему наше адвокатское объединение. Я вам сейчас очень честно отвечаю – как на духу.
Свириденко дает негативную оценку тем, кто, по его словам, «устроил процессуальный терроризм» с уведомлением о подозрении покойному Кузнецову. Речь идет о руководстве следователей СБУ и о представителях Офиса генпрокурора. Считает, что исполнители постоянно пребывают в состоянии прессинга, им не дают нормально расследовать все обстоятельства.
– Их подгоняют, и, в результате, они не только не делают, что должны, но и нарушают права – и моей подзащитной, и Стерненко, – адвокат достает книжечку – криминально-процессуальный кодекс. Листает и показывает нормы, которые были нарушены при вызове Стерненко в СБУ (еще до вручения подозрения).
Подливает себе минералки и продолжает:
– А вручение подозрения покойному это вообще нонсенс. Это противоречит практике Европейского суда по правам человека и здравому смыслу…
– Ну, хорошо, вы как следователь, как бы поступили?
– Я как следователь считаю, что расследование необходимо довести до конца. Сейчас такой момент, когда следователей нужно освободить от другой работы. Они должны смахнуть со стола все лишнее, разложить перед собой все экспертизы, привлечь, как я уже говорил, лучших специалистов… Вы поймите, нет и не будет такой экспертизы, которая могла бы стать единственным и безусловным доказательством. Тут надо рассматривать доказательства в их совокупности, складывать мозаику. К сожалению, провести такую работу в условиях этой шумихи вокруг Стерненко сложно.
– Эту шумиху поднимают не только сторонники Стерненко, но и его враги…
– Сила действия равна силе противодействия.
– Полностью согласен…
Адвокат начинает говорить более эмоционально:
– Если честно, не понимаю, почему такой резонанс. Стерненко, что, лауреат Нобелевской премии, очень заслуженный человек? Ну – активист, ну и что? Знаете, я из простой семьи, родился в селе и для меня заслуженный человек – это выдающийся врач или учитель. А кто такой Стерненко? Такой же гражданин, как Кузнецов или Исайкул.
– Видите ли, резонанс этого дела связан, помимо прочего, с тем, что в этом деле участвует ваше адвокатское объединение, которое ассоциируют с Андреем Портновым. Согласитесь, не каждый человек способен позволить себе такую элитную защиту, как у Леси Кузнецовой. Она же не настолько состоятельный человек…
– Может быть, еще кофе? Я из этических соображений не хотел бы говорить об оплате наших услуг. Да, я согласен, что у Леси элитная защита. Но ведь и у Стерненко элитная защита. Кто-то за нее ведь тоже платит. И за информационное, скажем так, сопровождение в пользу Стерненко…
На этой многозначительной ноте мы со Станиславом Владимировичем прощаемся. Не под диктофон, уже у самых дверей, он объясняет и показывает, как Стерненко, с его точки зрения, орудовал ножом, нанося смертельное ранение в сердце. Вот так и вот так.
– Я бы в целом сказал так, – начинает Свириденко и ненадолго задумывается: – Это среднестатистические люди. Образовательный уровень? Достаточный. Если вы спрашиваете об отношениях в семье… – Свириденко наливает себе еще немного минералки. – Вы, наверно, имеете в виду то видео, где говорится, что Кузнецов с Лесей не жил? Я когда это видео посмотрел, сразу же позвонил Лесе. Она в этом плане для меня основной источник информации… Леся сказала, что они были семьей, в тот день он выходил из их общего дома. О проблемах с наркотиками она ничего не знает. Вас интересуют какие-то детали?
– Конечно.
– Леся, вы наверно, знаете, зарабатывает тем, что поет в ресторане. Такой, творческий человек. И у нее серьга в носу. Я этого не могу понять.
– Исайкул?
– Тренер отзывается о нем очень позитивно. Да и я с большим уважением отношусь к спортсменам. Исайкул находится за рубежом, официально трудоустроен.
– Кем работает?
– Не знаю. Но я считаю, что сам факт того, что человек смог найти себя за границей, характеризует его положительно.
– Насколько тесно вы с ним общались?
– Недолго и в телефонном режиме. Он меня первый набрал, спросил, готовы ли мы предоставить ему правовую помощь, я сказал, что готовы. Он сам должен решить – нужно ли ему наше адвокатское объединение. Я вам сейчас очень честно отвечаю – как на духу.
Свириденко дает негативную оценку тем, кто, по его словам, «устроил процессуальный терроризм» с уведомлением о подозрении покойному Кузнецову. Речь идет о руководстве следователей СБУ и о представителях Офиса генпрокурора. Считает, что исполнители постоянно пребывают в состоянии прессинга, им не дают нормально расследовать все обстоятельства.
– Их подгоняют, и, в результате, они не только не делают, что должны, но и нарушают права – и моей подзащитной, и Стерненко, – адвокат достает книжечку – криминально-процессуальный кодекс. Листает и показывает нормы, которые были нарушены при вызове Стерненко в СБУ (еще до вручения подозрения).
Подливает себе минералки и продолжает:
– А вручение подозрения покойному это вообще нонсенс. Это противоречит практике Европейского суда по правам человека и здравому смыслу…
– Ну, хорошо, вы как следователь, как бы поступили?
– Я как следователь считаю, что расследование необходимо довести до конца. Сейчас такой момент, когда следователей нужно освободить от другой работы. Они должны смахнуть со стола все лишнее, разложить перед собой все экспертизы, привлечь, как я уже говорил, лучших специалистов… Вы поймите, нет и не будет такой экспертизы, которая могла бы стать единственным и безусловным доказательством. Тут надо рассматривать доказательства в их совокупности, складывать мозаику. К сожалению, провести такую работу в условиях этой шумихи вокруг Стерненко сложно.
– Эту шумиху поднимают не только сторонники Стерненко, но и его враги…
– Сила действия равна силе противодействия.
– Полностью согласен…
Адвокат начинает говорить более эмоционально:
– Если честно, не понимаю, почему такой резонанс. Стерненко, что, лауреат Нобелевской премии, очень заслуженный человек? Ну – активист, ну и что? Знаете, я из простой семьи, родился в селе и для меня заслуженный человек – это выдающийся врач или учитель. А кто такой Стерненко? Такой же гражданин, как Кузнецов или Исайкул.
– Видите ли, резонанс этого дела связан, помимо прочего, с тем, что в этом деле участвует ваше адвокатское объединение, которое ассоциируют с Андреем Портновым. Согласитесь, не каждый человек способен позволить себе такую элитную защиту, как у Леси Кузнецовой. Она же не настолько состоятельный человек…
– Может быть, еще кофе? Я из этических соображений не хотел бы говорить об оплате наших услуг. Да, я согласен, что у Леси элитная защита. Но ведь и у Стерненко элитная защита. Кто-то за нее ведь тоже платит. И за информационное, скажем так, сопровождение в пользу Стерненко…
На этой многозначительной ноте мы со Станиславом Владимировичем прощаемся. Не под диктофон, уже у самых дверей, он объясняет и показывает, как Стерненко, с его точки зрения, орудовал ножом, нанося смертельное ранение в сердце. Вот так и вот так.
Кто платит за Стерненко
Кто финансирует раскрутку положительного образа Стерненко, кто и сколько платит его элитной защите, то есть адвокатам? Ответ на первый вопрос – никто. Стерненко охотно раздает интервью, постоянно генерирует информповоды. Да и сам представляет собой ходячее медиа. У канала «Стерненко на зв'язку» 127 000 подписчиков и это число постоянно растет.
Его девушка по образованию журналист и занимается коммуникациями. В случае чего – может помочь советом и связями. Она же его имиджмейкер и редактор.
Теперь об адвокатах. Кто и сколько платит юристам – это вопрос, конечно же, к ним. Стерненко защищают несколько адвокатов: Виталий Коломиец, Николай Ореховский, Маси Найем, Андрей Писаренко и Виталий Титыч.
За пару дней до первого заседания по избранию для подозреваемого Стерненко предварительной меры пресечения, мы сидим с Виталием Коломийцем на лавочке возле Владимирского собора и пьем кофе из бумажных стаканчиков. Задавать сразу и в лоб вопрос, сколько вам платят, не очень вежливо. Поэтому какое-то время просто обсуждаем перспективы предстоящего процесса.
Коломиец мысленно спорит с оппонентами, разбивает их аргументы и доказывает, что вся их стратегия сводится к тому, чтобы «играть на пустоте».
– Их ближайшая цель, – Коломиец кладет ногу на ногу, – загнать Стерненко в глухой угол – в СИЗО или под домашний арест, а впоследствии – добить.
– В смысле?
– В прямом. Если было три нападения, если исполнителю инкриминируют хулиганство, значит, заказчиков искать никто не собирается. Что помешает в этом случае организовать четвертое покушение? Кто может гарантировать Стерненко безопасность в СИЗО? Домашний арест тоже ограничивает его возможности по организации своей безопасности…
– Виталий, простите. В качестве компромата на Стерненко часто используют аргумент о том, что за ним кто-то стоит, что у Стерненко крутые юристы, за которых, опять же, кто-то платит… Кто? Сколько?
– Никто и нисколько. Знаете, для нас, для меня, это как продолжение Майдана. Сергей ведь и сам юрист, мы что-то подсказываем, а он пишет, готовит какие-то формы. Для него это хорошая практика…
– Но ведь вы не можете работать бесплатно?
– У нас есть и другие клиенты. Пока дело Стерненко отбирает у нашего адвокатского объединения не больше десяти процентов рабочего времени, нам не нужна компенсация. Если будет больше – придется что-то решать. А пока так.
– Зачем вам это?
Его девушка по образованию журналист и занимается коммуникациями. В случае чего – может помочь советом и связями. Она же его имиджмейкер и редактор.
Теперь об адвокатах. Кто и сколько платит юристам – это вопрос, конечно же, к ним. Стерненко защищают несколько адвокатов: Виталий Коломиец, Николай Ореховский, Маси Найем, Андрей Писаренко и Виталий Титыч.
За пару дней до первого заседания по избранию для подозреваемого Стерненко предварительной меры пресечения, мы сидим с Виталием Коломийцем на лавочке возле Владимирского собора и пьем кофе из бумажных стаканчиков. Задавать сразу и в лоб вопрос, сколько вам платят, не очень вежливо. Поэтому какое-то время просто обсуждаем перспективы предстоящего процесса.
Коломиец мысленно спорит с оппонентами, разбивает их аргументы и доказывает, что вся их стратегия сводится к тому, чтобы «играть на пустоте».
– Их ближайшая цель, – Коломиец кладет ногу на ногу, – загнать Стерненко в глухой угол – в СИЗО или под домашний арест, а впоследствии – добить.
– В смысле?
– В прямом. Если было три нападения, если исполнителю инкриминируют хулиганство, значит, заказчиков искать никто не собирается. Что помешает в этом случае организовать четвертое покушение? Кто может гарантировать Стерненко безопасность в СИЗО? Домашний арест тоже ограничивает его возможности по организации своей безопасности…
– Виталий, простите. В качестве компромата на Стерненко часто используют аргумент о том, что за ним кто-то стоит, что у Стерненко крутые юристы, за которых, опять же, кто-то платит… Кто? Сколько?
– Никто и нисколько. Знаете, для нас, для меня, это как продолжение Майдана. Сергей ведь и сам юрист, мы что-то подсказываем, а он пишет, готовит какие-то формы. Для него это хорошая практика…
– Но ведь вы не можете работать бесплатно?
– У нас есть и другие клиенты. Пока дело Стерненко отбирает у нашего адвокатского объединения не больше десяти процентов рабочего времени, нам не нужна компенсация. Если будет больше – придется что-то решать. А пока так.
– Зачем вам это?
На носок его туфли садится голубь. Коломиец улыбается и не прогоняет его. Голубь кивает. Наверное, в такт мыслям:
– Благодаря делу Стерненко мне не стыдно жить. Не стыдно, даже если камера стоит в туалете.
– А там есть скрытая камера?
– Кто его знает. Дело Стерненко нас всех очень дисциплинирует. Какие могут быть источники компромата: баня, наркотики, супружеские измены… Надо быть чистым по всем пунктам.
Мы еще долго разговариваем. Адвокат показывает распечатки экспертиз. Доказывает, что Кузнецов с ранением в сердце мог не только убегать, но и оказывать сопротивление. Чувствуется, что лекции по судебной медицине в академии – а Коломиец закончил Киевскую академию МВД – не прошли для него даром. Он, кажется, подготовил целую монографию о том, как ведут себя во время военных действий солдаты с аналогичными ранениями.
Небольшое отступление. В тот день я выпил недельную норму кофе и благодаря Виталию Коломийцу узнал о судебной анатомии столько, что смог бы написать реферат, достойный студента третьего курса мединститута. Все это, конечно, очень интересно, но в какой-то момент стало казаться, что это избыточная информация. Ретранслировать подобные знания незачем. Да и самому они, скорее всего, не пригодятся.
Интерес адвоката к влиянию адреналина на функционирование сердечных желудочков понятен: от того, где именно и как нанесены удары Кузнецову, может зависеть дальнейшая судьба Стерненко. Но после того, как стала ясна общая ситуация, мне было уже безразлично, в каком месте и в какой позе был ранен нападавший. А нюансов становилось все больше и больше. При этом за мелкими деталями пряталось что-то настолько громадное, что можно и не заметить.
Был какой-то очень важный вопрос, совершенно не интересный ни адвокату, ни, должно быть, судьям и прокурорам. Ни уж, тем более, юристам Портнова. Не интересный никому и, возможно, не имеющий ответа. Я забыл о нем, потом вспомнил и вновь забыл. Вопрос, по сравнению с которым вся судебная медицина, криминальный кодекс и даже общая теория права – это как воробьи, случайно залетевшие в клетку к птице Гамаюн.
Звучит он длинно: как такое может быть, чтобы худой юноша с инвалидностью, державший в одной руке пакет с кефиром, а в другой руку любимой девушки вдруг превратился в Бэтмена, обратил в бегство мастера спорта по боксу и его двухметрового подельника?
В тот же вечер у меня была возможность задать этот вопрос самому Сергею. Ответ:
– Просто выхода не было – я же не мог убежать! Я не мог сказать девушке: подержи кефир, я пошел, у меня важные дела. А дальше получилось то, что получилось.
– Благодаря делу Стерненко мне не стыдно жить. Не стыдно, даже если камера стоит в туалете.
– А там есть скрытая камера?
– Кто его знает. Дело Стерненко нас всех очень дисциплинирует. Какие могут быть источники компромата: баня, наркотики, супружеские измены… Надо быть чистым по всем пунктам.
Мы еще долго разговариваем. Адвокат показывает распечатки экспертиз. Доказывает, что Кузнецов с ранением в сердце мог не только убегать, но и оказывать сопротивление. Чувствуется, что лекции по судебной медицине в академии – а Коломиец закончил Киевскую академию МВД – не прошли для него даром. Он, кажется, подготовил целую монографию о том, как ведут себя во время военных действий солдаты с аналогичными ранениями.
Небольшое отступление. В тот день я выпил недельную норму кофе и благодаря Виталию Коломийцу узнал о судебной анатомии столько, что смог бы написать реферат, достойный студента третьего курса мединститута. Все это, конечно, очень интересно, но в какой-то момент стало казаться, что это избыточная информация. Ретранслировать подобные знания незачем. Да и самому они, скорее всего, не пригодятся.
Интерес адвоката к влиянию адреналина на функционирование сердечных желудочков понятен: от того, где именно и как нанесены удары Кузнецову, может зависеть дальнейшая судьба Стерненко. Но после того, как стала ясна общая ситуация, мне было уже безразлично, в каком месте и в какой позе был ранен нападавший. А нюансов становилось все больше и больше. При этом за мелкими деталями пряталось что-то настолько громадное, что можно и не заметить.
Был какой-то очень важный вопрос, совершенно не интересный ни адвокату, ни, должно быть, судьям и прокурорам. Ни уж, тем более, юристам Портнова. Не интересный никому и, возможно, не имеющий ответа. Я забыл о нем, потом вспомнил и вновь забыл. Вопрос, по сравнению с которым вся судебная медицина, криминальный кодекс и даже общая теория права – это как воробьи, случайно залетевшие в клетку к птице Гамаюн.
Звучит он длинно: как такое может быть, чтобы худой юноша с инвалидностью, державший в одной руке пакет с кефиром, а в другой руку любимой девушки вдруг превратился в Бэтмена, обратил в бегство мастера спорта по боксу и его двухметрового подельника?
В тот же вечер у меня была возможность задать этот вопрос самому Сергею. Ответ:
– Просто выхода не было – я же не мог убежать! Я не мог сказать девушке: подержи кефир, я пошел, у меня важные дела. А дальше получилось то, что получилось.
Вместо послесловия
Процесс над Стерненко – это история рождения политического деятеля. Для литературы и кинематографа сюжет не нов. Лучшее из произведений на подобную тему – сказка Евгения Шварца «Дракон». Вкратце сюжет: странствующий рыцарь Ланцелот забрел в город, некогда захваченный драконом, встретил девушку, которой грозила беда, убил дракона, женился и стал главным человеком в городе.
Тут множество совпадений. Начиная с того, что Стерненко похож на Ланцелота даже по своим социально-демографическим характеристикам. Ланцелот пришел откуда-то с юга, Стерненко – из Одессы. Ланцелот несколько наивен в своих политических взглядах – Стерненко упрекают в максимализме. До поединка с драконом Ланцелот был девятнадцать раз ранен легко, пять раз тяжело и три раза смертельно. На теле Стерненко множество боевых отметин, на него трижды покушались.
Дракон тоже узнаваем. В сказке у него сложная роль – монаршего титула или президентской должности нет. Он весьма неформален. Это, скорее, криминальный авторитет, заменяющий собой нормальный госаппарат – крышует город, собирает дань жратвой и девицами. У него три головы и разные обличья. То он предстает в виде грубоватого солдафона, то, как сдержанный и высоколобый господин, то еще как-нибудь. Вот и в нашем случае у дракона множество личин.
То бывший замглавы администрации Януковича, заслуженный юрист Украины Андрей Портнов заявит, что его цель – добиться для Стерненко пожизненного заключения. То депутат Александр Дубинский начнет лоббировать вручение Стерненко подозрения. То слуга народа Максим Бужанский обзовет Стерненко бытовым убийцей. То проснется голова харьковского общественника Михаила Добкина и расскажет о роле в деле Стерненко мировой закулисы. Добавим сюда деятелей из Комитета спасения Украины в изгнании и гопников из подворотни.
Не надо быть политическим аналитиком, чтобы различить во всем этом многоголовье того самого ящера, который в феврале 2014 года, помахивая раненными крыльями, улетел в сторону Ростова. А ныне выползает по частям на Печерских холмах.
В произведении Шварца на помощь герою приходят те, о ком Ланцелот раньше не знал. Торговцы коврами притарабанили ему ковер-самолет, шляпных дел мастер нахлобучил на него шапку-невидимку, кузнец вручил щит и меч. Нечто подобное происходило и во время суда об избрании меры пресечения для Стерненко.
Поддержать его пришли представители разных взглядов и политических лагерей. Даже те, кого Стерненко не ожидал увидеть. Много людей – сотни. И, как это часто в жизни бывает, не пришли те, кого он звал.
В сторонке, не привлекая особого внимания, стоял одесский побратим Стерненко, глава городской ячейки Народного руха Михаил Кузаконь. Приехал из Ужгорода лучший эксперт по ранениям, хирург 125-й горно-пехотной бригады, проведший десятки операций в условиях боя Александр Данилюк. И другие уважаемые люди, которых юрист Портнов назвал «бродячим кублом».
Возле суда можно было увидеть экс-главу Таможенной службы Максима Нефедова и экс-министра инфраструктуры Владимира Омеляна. Было довольно много народных депутатов от Слуги народа, Голоса, Батькивщины и Европейской солидарности. Переглядывались друг с другом ребята, вооруженные пиротехникой. Немного непривычно было видеть рядом пацанов в черных майках и либеральных барышень с ЛГБТ-символикой.
В сказке люди и животные, собравшиеся на площади, знакомятся друг с другом, пытаясь найти общий язык. Кот мяукает, ослик хлопает ушами. Так и здесь было ощущение, что люди, пришедшие поддержать Стерненко, как бы присматриваются друг к другу.
Несколько часов на солнцепеке простояла экс-министр здравоохранения Ульяна Супрун. Что заставило ее прийти? Прежде чем ответить на этот вопрос, пани Ульяна делает шаг назад:
– Что вас удивляет?
– Все-таки Стерненко называют радикалом…
– А что такое радикал? Вот вы, например, были на Майдане?
– Да.
– Тогда вы тоже радикал. Вы журналист?
– Да.
– Если вы журналист и не знаете, что такое радикал, если у вас нет дефиниции этого термина, то вы не можете писать о Стерненко, – и еще раз, убежденно: – Нет, не можете.
У сказки Шварца, конечно, счастливый конец. Дракон недооценил противника и проиграл. Ему казалось смешным, что какой-то мальчишка осмелился бросить вызов. Драконья башка рассуждала так: «Придется подраться. Да откровенно говоря, я не жалею об этом, я тут не так давно разработал очень любопытный удар лапой эн в икс направлении. Сейчас попробуем его на теле».
Враги Стерненко постоянно его недооценивают. Во время второго нападения, напомним, он задержал и обезвредил исполнителя. Во время третьего – обратил в бегство двух мордоворотов. Следующий этап – судебный процесс. И вновь параллели.
Судебное заседание по избранию предварительной меры пресечения напоминало бой в небе между драконом и Ланцелотом. Потасовки в здании суда и вокруг него были связаны с тем, что суд отказался пропускать в зал всех желающих: все-таки карантин.
Непонятно как подобный поворот событий мог предвидеть Шварц, но… В книге подельник дракона, бургомистр, объявляет: «Слушайте приказ. Во избежание эпидемии глазных болезней, и только поэтому, на небо смотреть воспрещается. Что происходит на небе, вы узнаете из коммюнике, которое по мере надобности будет выпускать личный секретарь господина дракона».
Что же мы видим? Дракон получил по шее и нанес пару ответных ударов. Стерненко оказался под двухмесячным домашним арестом. Объявлен антракт.
Делать прогнозы не хочется. Шансы на победу у Стерненко-Ланцелота определенно есть. Вне зависимости от исхода судебных разбирательств, он станет политической фигурой. С небольшой оговоркой: если выживет.
Процесс над Стерненко – это история рождения политического деятеля. Для литературы и кинематографа сюжет не нов. Лучшее из произведений на подобную тему – сказка Евгения Шварца «Дракон». Вкратце сюжет: странствующий рыцарь Ланцелот забрел в город, некогда захваченный драконом, встретил девушку, которой грозила беда, убил дракона, женился и стал главным человеком в городе.
Тут множество совпадений. Начиная с того, что Стерненко похож на Ланцелота даже по своим социально-демографическим характеристикам. Ланцелот пришел откуда-то с юга, Стерненко – из Одессы. Ланцелот несколько наивен в своих политических взглядах – Стерненко упрекают в максимализме. До поединка с драконом Ланцелот был девятнадцать раз ранен легко, пять раз тяжело и три раза смертельно. На теле Стерненко множество боевых отметин, на него трижды покушались.
Дракон тоже узнаваем. В сказке у него сложная роль – монаршего титула или президентской должности нет. Он весьма неформален. Это, скорее, криминальный авторитет, заменяющий собой нормальный госаппарат – крышует город, собирает дань жратвой и девицами. У него три головы и разные обличья. То он предстает в виде грубоватого солдафона, то, как сдержанный и высоколобый господин, то еще как-нибудь. Вот и в нашем случае у дракона множество личин.
То бывший замглавы администрации Януковича, заслуженный юрист Украины Андрей Портнов заявит, что его цель – добиться для Стерненко пожизненного заключения. То депутат Александр Дубинский начнет лоббировать вручение Стерненко подозрения. То слуга народа Максим Бужанский обзовет Стерненко бытовым убийцей. То проснется голова харьковского общественника Михаила Добкина и расскажет о роле в деле Стерненко мировой закулисы. Добавим сюда деятелей из Комитета спасения Украины в изгнании и гопников из подворотни.
Не надо быть политическим аналитиком, чтобы различить во всем этом многоголовье того самого ящера, который в феврале 2014 года, помахивая раненными крыльями, улетел в сторону Ростова. А ныне выползает по частям на Печерских холмах.
В произведении Шварца на помощь герою приходят те, о ком Ланцелот раньше не знал. Торговцы коврами притарабанили ему ковер-самолет, шляпных дел мастер нахлобучил на него шапку-невидимку, кузнец вручил щит и меч. Нечто подобное происходило и во время суда об избрании меры пресечения для Стерненко.
Поддержать его пришли представители разных взглядов и политических лагерей. Даже те, кого Стерненко не ожидал увидеть. Много людей – сотни. И, как это часто в жизни бывает, не пришли те, кого он звал.
В сторонке, не привлекая особого внимания, стоял одесский побратим Стерненко, глава городской ячейки Народного руха Михаил Кузаконь. Приехал из Ужгорода лучший эксперт по ранениям, хирург 125-й горно-пехотной бригады, проведший десятки операций в условиях боя Александр Данилюк. И другие уважаемые люди, которых юрист Портнов назвал «бродячим кублом».
Возле суда можно было увидеть экс-главу Таможенной службы Максима Нефедова и экс-министра инфраструктуры Владимира Омеляна. Было довольно много народных депутатов от Слуги народа, Голоса, Батькивщины и Европейской солидарности. Переглядывались друг с другом ребята, вооруженные пиротехникой. Немного непривычно было видеть рядом пацанов в черных майках и либеральных барышень с ЛГБТ-символикой.
В сказке люди и животные, собравшиеся на площади, знакомятся друг с другом, пытаясь найти общий язык. Кот мяукает, ослик хлопает ушами. Так и здесь было ощущение, что люди, пришедшие поддержать Стерненко, как бы присматриваются друг к другу.
Несколько часов на солнцепеке простояла экс-министр здравоохранения Ульяна Супрун. Что заставило ее прийти? Прежде чем ответить на этот вопрос, пани Ульяна делает шаг назад:
– Что вас удивляет?
– Все-таки Стерненко называют радикалом…
– А что такое радикал? Вот вы, например, были на Майдане?
– Да.
– Тогда вы тоже радикал. Вы журналист?
– Да. Если вы журналист и не знаете, что такое радикал, если у вас нет дефиниции этого термина, то вы не можете писать о Стерненко, – и еще раз, убежденно: – Нет, не можете.
У сказки Шварца, конечно, счастливый конец. Дракон недооценил противника и проиграл. Ему казалось смешным, что какой-то мальчишка осмелился бросить вызов. Драконья башка рассуждала так: «Придется подраться. Да откровенно говоря, я не жалею об этом, я тут не так давно разработал очень любопытный удар лапой эн в икс направлении. Сейчас попробуем его на теле».
Враги Стерненко постоянно его недооценивают. Во время второго нападения, напомним, он задержал и обезвредил исполнителя. Во время третьего – обратил в бегство двух мордоворотов. Следующий этап – судебный процесс. И вновь параллели.
Судебное заседание по избранию предварительной меры пресечения напоминало бой в небе между драконом и Ланцелотом. Потасовки в здании суда и вокруг него были связаны с тем, что суд отказался пропускать в зал всех желающих: все-таки карантин.
Непонятно как подобный поворот событий мог предвидеть Шварц, но… В книге подельник дракона, бургомистр, объявляет: «Слушайте приказ. Во избежание эпидемии глазных болезней, и только поэтому, на небо смотреть воспрещается. Что происходит на небе, вы узнаете из коммюнике, которое по мере надобности будет выпускать личный секретарь господина дракона».
Что же мы видим? Дракон получил по шее и нанес пару ответных ударов. Стерненко оказался под двухмесячным домашним арестом. Объявлен антракт.
Делать прогнозы не хочется. Шансы на победу у Стерненко-Ланцелота определенно есть. Вне зависимости от исхода судебных разбирательств, он станет политической фигурой. С небольшой оговоркой: если выживет.
Тут множество совпадений. Начиная с того, что Стерненко похож на Ланцелота даже по своим социально-демографическим характеристикам. Ланцелот пришел откуда-то с юга, Стерненко – из Одессы. Ланцелот несколько наивен в своих политических взглядах – Стерненко упрекают в максимализме. До поединка с драконом Ланцелот был девятнадцать раз ранен легко, пять раз тяжело и три раза смертельно. На теле Стерненко множество боевых отметин, на него трижды покушались.
Дракон тоже узнаваем. В сказке у него сложная роль – монаршего титула или президентской должности нет. Он весьма неформален. Это, скорее, криминальный авторитет, заменяющий собой нормальный госаппарат – крышует город, собирает дань жратвой и девицами. У него три головы и разные обличья. То он предстает в виде грубоватого солдафона, то, как сдержанный и высоколобый господин, то еще как-нибудь. Вот и в нашем случае у дракона множество личин.
То бывший замглавы администрации Януковича, заслуженный юрист Украины Андрей Портнов заявит, что его цель – добиться для Стерненко пожизненного заключения. То депутат Александр Дубинский начнет лоббировать вручение Стерненко подозрения. То слуга народа Максим Бужанский обзовет Стерненко бытовым убийцей. То проснется голова харьковского общественника Михаила Добкина и расскажет о роле в деле Стерненко мировой закулисы. Добавим сюда деятелей из Комитета спасения Украины в изгнании и гопников из подворотни.
Не надо быть политическим аналитиком, чтобы различить во всем этом многоголовье того самого ящера, который в феврале 2014 года, помахивая раненными крыльями, улетел в сторону Ростова. А ныне выползает по частям на Печерских холмах.
В произведении Шварца на помощь герою приходят те, о ком Ланцелот раньше не знал. Торговцы коврами притарабанили ему ковер-самолет, шляпных дел мастер нахлобучил на него шапку-невидимку, кузнец вручил щит и меч. Нечто подобное происходило и во время суда об избрании меры пресечения для Стерненко.
Поддержать его пришли представители разных взглядов и политических лагерей. Даже те, кого Стерненко не ожидал увидеть. Много людей – сотни. И, как это часто в жизни бывает, не пришли те, кого он звал.
В сторонке, не привлекая особого внимания, стоял одесский побратим Стерненко, глава городской ячейки Народного руха Михаил Кузаконь. Приехал из Ужгорода лучший эксперт по ранениям, хирург 125-й горно-пехотной бригады, проведший десятки операций в условиях боя Александр Данилюк. И другие уважаемые люди, которых юрист Портнов назвал «бродячим кублом».
Возле суда можно было увидеть экс-главу Таможенной службы Максима Нефедова и экс-министра инфраструктуры Владимира Омеляна. Было довольно много народных депутатов от Слуги народа, Голоса, Батькивщины и Европейской солидарности. Переглядывались друг с другом ребята, вооруженные пиротехникой. Немного непривычно было видеть рядом пацанов в черных майках и либеральных барышень с ЛГБТ-символикой.
В сказке люди и животные, собравшиеся на площади, знакомятся друг с другом, пытаясь найти общий язык. Кот мяукает, ослик хлопает ушами. Так и здесь было ощущение, что люди, пришедшие поддержать Стерненко, как бы присматриваются друг к другу.
Несколько часов на солнцепеке простояла экс-министр здравоохранения Ульяна Супрун. Что заставило ее прийти? Прежде чем ответить на этот вопрос, пани Ульяна делает шаг назад:
– Что вас удивляет?
– Все-таки Стерненко называют радикалом…
– А что такое радикал? Вот вы, например, были на Майдане?
– Да.
– Тогда вы тоже радикал. Вы журналист?
– Да. Если вы журналист и не знаете, что такое радикал, если у вас нет дефиниции этого термина, то вы не можете писать о Стерненко, – и еще раз, убежденно: – Нет, не можете.
У сказки Шварца, конечно, счастливый конец. Дракон недооценил противника и проиграл. Ему казалось смешным, что какой-то мальчишка осмелился бросить вызов. Драконья башка рассуждала так: «Придется подраться. Да откровенно говоря, я не жалею об этом, я тут не так давно разработал очень любопытный удар лапой эн в икс направлении. Сейчас попробуем его на теле».
Враги Стерненко постоянно его недооценивают. Во время второго нападения, напомним, он задержал и обезвредил исполнителя. Во время третьего – обратил в бегство двух мордоворотов. Следующий этап – судебный процесс. И вновь параллели.
Судебное заседание по избранию предварительной меры пресечения напоминало бой в небе между драконом и Ланцелотом. Потасовки в здании суда и вокруг него были связаны с тем, что суд отказался пропускать в зал всех желающих: все-таки карантин.
Непонятно как подобный поворот событий мог предвидеть Шварц, но… В книге подельник дракона, бургомистр, объявляет: «Слушайте приказ. Во избежание эпидемии глазных болезней, и только поэтому, на небо смотреть воспрещается. Что происходит на небе, вы узнаете из коммюнике, которое по мере надобности будет выпускать личный секретарь господина дракона».
Что же мы видим? Дракон получил по шее и нанес пару ответных ударов. Стерненко оказался под двухмесячным домашним арестом. Объявлен антракт.
Делать прогнозы не хочется. Шансы на победу у Стерненко-Ланцелота определенно есть. Вне зависимости от исхода судебных разбирательств, он станет политической фигурой. С небольшой оговоркой: если выживет.
Вместо послесловия
Мы существуем для читателей и благодаря читателям. Сегодня, чтобы продолжать публиковать новости, интервью, статьи и репортажи, нам необходимы деньги. И мы обращаемся не к крупному бизнесу, а к читателям.
Мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. 50, 100, 200 грн — это наша возможность планировать график публикаций.
Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.
Мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. 50, 100, 200 грн — это наша возможность планировать график публикаций.
Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.
Дмитрий Фионик
редактор
Дата: 9.07.2020
Верстка: Анна Андреева
Верстка: Анна Андреева
