Предположим, вы в большом городе, полном жизни и возможностей. Миллионник. Муравейник. Взгляните на все эти фонтаны, на звездное небо из гирлянд на центральных улицах. Город просто кричит о своей состоятельности и радуется праздникам.

Представить себя бездомным посреди этого праздника жизни гораздо легче, чем кажется на первый взгляд. Прежде чем качать головой, мол, с вами ничего подобного никогда не случится, убедитесь, что вы не принадлежите к группам риска. Их несколько, вы можете просмотреть список в законе о соцзащите бездомных.

В нем, в частности, говорится: если у вас нет частного жилья и вы его арендуете, то потенциально вы уже в опасности. Предпосылок здесь множество – потерять работу, здоровье, документы, сбережения, поддержку легче, чем все это вернуть. Также убедитесь, что у вас не будет проблем с ментальным здоровьем, вы не провалитесь в депрессию, потеряв социальные связи и способность работать.

Еще немного фантазии. Война может унести жилье и планы на будущее. Вам удалось сбежать и ваш дом не стал вашей могилой во время обстрелов? Теперь вы переселенец и неизвестно, когда сможете вернуться назад. Люди, подвергшиеся этому опыту раньше, расскажут, что на новом месте к вам кое-где будут относиться с подозрением, кое-где риелторы (они, конечно, извинятся) переселенцам жилье не сдадут.

Бездомными не рождаются, но бездомными, умирают. Умирают довольно быстро. Год без дома ваш организм, переключившись в режим выживания, воспримет за десять. Он будет постоянно нуждаться в тепле и сне, и вам следует знать, где их можно найти. И как можно быстрее.

Когда вы подойдете к первому встречному бездомному с вопросом, где можно переночевать, то вполне вероятно, что вам скажут о ночной электричке. Это дешевый, вечный и относительно безопасный вариант. И что главное – здесь сухо и тепло.

А как же – миллионник, муравейник, гирлянды? Ну как здесь пропасть? В бюджете наверняка выделили немного денег на какую-нибудь несчастную ночлежку. А в ней уже наверняка вам будет уголок и миска теплого супа. Потом расспросите, где она, а пока идем на харьковский вокзал. Времени маловато. Холодно.

Тщательно изучив расписание пригородных поездов, вы, вероятно, выберете электричку в Красноград. Она идеальна – четыре часа медленного движения на край области, затем тамошний зал ожидания и три часа назад. Вернетесь к утру. Семь часов движения, то есть – жизни. Эта ночлежка не первый год на этих рельсах, обычно здесь много жителей.

Внутри: голоса попутчиков, объявления о террористах, диверсиях, чистоте и порядке из динамиков, скрежет и грохот изношенных вагонов. Ритмическое покачивание словно смешивает все эти звуки вместе, превращая его в железнодорожную колыбельную. Беспризорные ложатся на деревянные лавочки, их храп и внезапные выкрики сквозь сон присоединяются к окружающему шуму.

Билеты в эту ночлежку стоят 60 гривень. Но через несколько таких поездок вас начнут узнавать и не будут будить. Как вот сейчас: коренастый контроллер подходит к мужчине, лежащему на скамейке, наклоняется, чтобы посмотреть, кто это.

– А-г-а, – махнет рукой контролер и пойдет дальше.

– А что с меня взять?! – будет оправдываться мужчина. Трудно сказать, сколько ему лет на самом деле, но по сравнению с беспризорными с соседних скамеек он достаточно молод.

– Меня зовут Виталик. А что ты меня спрашиваешь – мне есть где жить, я не бомж! Ты что? Да я просто на одну ночь в Красноград. У меня под Харьковом дом есть, – убеждает парень. За короткий разговор он несколько раз подчеркивает, что у него есть жилье, но постоянно называет новые населенные пункты.

Во время разговора Виталик хрипит и оглушительно кашляет. После чего достает из кармана справку о том, что у него закрытая форма туберкулеза. В тубдиспансере ему оформили инвалидность, и теперь ежемесячно, шестого числа, Виталику "капает немного денег". Тогда он идет в супермаркет, нагребает продукты и несколько дней ест, а потом снова ждет шестого числа.

По приезде в Красноград электричка будет стоять здесь несколько часов, пока не отправится в обратный рейс. Было бы удобно оставаться в вагоне, но бездомных прогоняют, чтобы не замерзали – на время остановки в поезде выключают отопление.

Красноград – это узловая станция для бездомных, равноудаленная от трех областных центров. Сначала, около восьми вечера, приезжает электричка из Полтавы, ближе к полуночи подтягиваются харьковские, а еще за полчаса до зала ожидания подсаживаются люди из Днепра. Следующие несколько часов они проводят на неудобных стульях в ожидании обратных утренних рейсов.

Зал ожидания вмещает около полусотни пассажиров. На окнах нарядные шторы с потолка свисает огромная люстра. В поблекшем свете от двух ламп по краям мерцает алый циферблат электронных часов.

Хотя эта транзитная территория вокзала полна людей, в ней достаточно просторно, у пассажиров нет чемоданов. Вся одежда на себе, вся собственность в карманах. Каждую ночь этот зал ожидания, наполненный бездомными, выглядит как приговор обществу, который никто не может обжаловать. Но на зал, конечно, жалуются, например, в отзывах на гугл-картах руководство вокзала "просят решить вопрос с бомжами".

На несколько десятков бездомных, сонно ерзающих в деревянных креслах, всего три женщины. Одна из них преклонных лет, и ей больно неподвижно сидеть столько времени. Каждые полчаса она поднимается и медленно обходит зал по периметру, чтобы размять ноги. Затем усаживается в кресло и застывает до следующего прохода.

В углу под окном кемарит Ким. Он уже несколько лет живет на улице, летом ездит убирать урожай на херсонские поля. В основном Ким ночует в пригородных поездах, но прошлой зимой он пошел в лес. В чаще на окраине Харькова намостил веток вместо стен и натянул клеенку вместо крыши. В этом приюте он ночевал в течение двух месяцев, пока не простудил легкие.

Из леса Ким приходил в церковь, где за разную мелкую работу ему давали еду и приют. Это был хороший и светлый период его уличной биографии. Дальше начались конфликты со священником, из-за которых его прогнали. Наверное, тогда он был похож на первых людей, которых Бог изгнал из рая.

За полчаса до электрички в Харьков просыпается один из мужчин и объявляет на весь зал: "Пора тяпнуть!". К этому будильнику сонно и лениво тянутся несколько помятых лиц. Чтобы всем хватило тары, разрезают пластиковую бутылку надвое. Они шумные, поднимают алкоголь, запрокидывают головы, приветствуют начало нового дня.

– Ты откуда?

– Что?

– Где твой дом?

– Тюрьма – мой дом.

Под их громкие разговоры просыпаются остальные пассажиры и отправляются в пригородные поезда в Харьков и Полтаву. Впереди еще несколько часов сна под железнодорожную колыбельную.

Если вы не нашли удобного железнодорожного маршрута и остались посреди вокзала, то здесь есть несколько предостережений. Как только вы где-нибудь приляжете, к вам подойдут полицейские и прогонят. Если же вы будете мирно спать сидя, то вас не будут трогать. У многих бездомных от постоянного спанья сидя на ногах довольно быстро начинает скапливаться жидкость, превращающая ноги в колоды. Их тяжело переставлять во время ходьбы. Со временем эта жидкость накапливается в отеках, потом они трескаются. И тогда уж, скажем так, далеко не уйдешь.

Кроме того – остерегайтесь полицейских. Поскольку они хорошо осознают всю вашу беззащитность. Да и счетчик статистики раскрытых преступлений сам себя не накрутит.

– Главное – не бухать! – предостерегает пятидесятилетний Виталий. Раньше он работал в швейном цехе и жил с родными. Рассказывает, что из-за возраста потерял работу, из-за семейного конфликта – семью и жилье. Теперь он часто ночует на вокзале:

– Бывает, сплю, а меня будят и предлагают работу какую-нибудь. Ночь, я сплю на вокзале, а они говорят: "Поехали в центр, побухаем". А по ним видно, что это не алкоголики. Знаю я таких: сами приводят "закладчиков", а потом их задерживают. Но я не пью, меня на такое не возьмешь.

У бездомных всегда куча историй о взаимодействии с правоохранителями. Вот Анатолий, попавший на улицу из приюта, нашел себе удобную скамейку в углу старого городского парка. Он приходил к ней каждую ночь.

– И каждую ночь ко мне цеплялся один и тот же коп. Поднимет меня в три ночи и давай обыскивать. Выворачивает карманы, приговаривая: "Наркотики? Оружие?". Издевался, одним словом.

Из своей биографии Анатолий извлекает еще один важный вариант ночевки – сон на рабочем месте. Несколько лет он охранял территорию детского лагеря, где жил в каптерке в несколько квадратных метров.

Но с улицы работу найти сложно. Как говорит бездомный Костя родом из Северодонецка:

– Неоткуда выйти и некуда прийти.

В позапрошлую зиму он прожил на стройке. Весь день бездомный Костя строил жилье для других – возводил многоэтажку. А на ночь оставался в одной из квартир. Это вычитали из его зарплаты – "платили копейки, но была крыша над головой". Впоследствии, когда объект уже завершили и в свежих квартирах праздновали новоселье, Костя приходил сюда снова.

– Пробирался туда по ночам. Я знал, что одна дверь, где пожарная лестница, полностью не закрывается. Внутри был технический этаж, я намостил себе там и ночевал.

Кроме пожарной лестницы есть еще один надежный способ попасть в теплые дома, где вы сможете переночевать в подвалах и на чердаках. В основном теперь на них висят замки, но есть исключения.

Как учит Алексей, мой знакомый бездомный, в теплое время года вам нужно прочесать город в поисках открытых подвалов. До морозов их нужно найти несколько, потому что отовсюду вас могут прогнать даже ночью.

Во время поисков вам сначала нужно преодолеть входную дверь на магнитном замке в многоэтажку. Магнитные ключи от подъезда передают из рук в руки как ценные артефакты, способные открыть сотни дверей (вы же знали, что обычный магнитный ключ подходит к многим-многим подъездам). С таким ключом ваши шансы выжить посреди зимы значительно вырастут.

Если вы заболели, отморозили ноги и вас с тротуара подобрали неравнодушные граждане, чтобы отвезти в больницу, то не спешите радоваться. Вы очень неудобный пациент – у вас нет денег и, вероятнее всего, семейного врача. В общую палату вас положат неохотно – остальные пациенты будут возмущаться. Поэтому часто еще в регистратуре бездомные "добровольно" подписывают отказ от госпитализации и оказываются там, откуда их привезли.

Такую историю мне рассказал Иван, которого благодетели привезли в одну из харьковских больниц. Когда благодетели уехали, он сразу же оказался на улице:

– Девушка из киоска оплатила мне такси до Центрального рынка. Там я слонялся два дня, пока меня нашли. Одну из ночей я провел возле магазина, где было много огромных мусорных пакетов. Я залез в эту кучу с головой и там спал. Подошли двое бродяг и давай рыться в этих пакетах. Я им говорю: "Да здесь копались недавно – уже выбрали все бутылки и банки". А они такие застыли, насторожились, думают: откуда голос? А я резко отбрасываю пакет, под которым лежал, и говорю: "Добрый вечер!"

Иван заливается искренним смехом, вспоминая, как испугал "бродяг". Смеется он так легко и беззаботно, будто впервые за многие годы, будто забыв об онемевшей ноге и костылях под боком. Будто впервые за долгое время ему по-настоящему, по-детски хорошо и он нашел в куче своих проблем немного утешения.

Также вы можете попытаться попасть в Городской центр реинтеграции бездомных. Не пугайтесь того, что бездомные, побывавшие там, называют это заведение концлагерем, они, наверное, так шутят или преувеличивают.

Центр реинтеграции расположен на окраине Харькова, что является значительным препятствием для его клиентов. В основном, бездомные тянутся в центр города, где больше возможностей прокормиться. А в центр реинтеграции нужно долго ехать на метро, ​​а потом еще маршруткой. Это при условии, что у вас есть деньги на дорогу. Да и без чистой одежды и аккуратного вида в транспорт вас могут и не упустить.

Тем не менее, по словам директора центра Алексея Сорокина, за год сюда обращаются тысячи человек. А единственная городская ночлежка может принять всего 70 бездомных. Остальные остаются на улицах. Когда на улице начинаются суровые и затяжные морозы, госслужба по чрезвычайным ситуациям разворачивает в городе пункты обогрева. Там нет кроватей, чтобы переночевать, но можно попытаться пересидеть до более благоприятных погодных условий.

За время пандемии были периоды, когда закрывали и метро, и сам центр реинтеграции. Общественные и благотворительные организации, занимающиеся проблемой бездомных, говорят, что одного центра реинтеграции на город-миллионник маловато. Но здесь наивно ждать перемен, пока главная чиновница города, занимающаяся соцзащитой населения, называет бездомных "наши друзья, бомжики". Она, очевидно, лукавит – никакие вы ей не друзья.

Справиться с проблемой бездомных в городе помогают различные общественные, религиозные и благотворительные организации. Они раздают еду и одежду, помогают с лекарствами и документами. У некоторых из них есть свои ночлежки.

Эдуард живет в одной из них уже больше года. Чтобы попасть сюда, он бросил пить – это было главным требованием.

– Честно, это было тяжело. Особенно когда тебе этот алкоголь предлагают, если нет денег – угощают. На улице много пьют – так легче.

Эдуард родом из Харькова. Еще в Советском Союзе он получил специальность помощника машиниста электропоезда. После этого даже успел поработать по специальности – в электричке. Много лет спустя он снова сюда вернулся, но уже как постоянный пассажир.

– Когда в вагоне собирается много бездомных, запах невыносимый – хоть топор вешай. Окна открывали и в мороз. Но, если честно, то к этому запаху привыкаешь, – рассказывает Эдуард, словно дополняя общеизвестное изречение – деньги не пахнут, пахнет их отсутствие.

Эдуард сидит внизу двухъярусной кровати, окидывает взглядом комнату и перечисляет теперь доступные ему вещи, которые делают его счастливым: чайник, телевизор, холодильник. Днем он берется за любую мелкую работу – расклеивает объявления, раздает рекламные листовки.

– На улице я встретил очень много порядочных людей, оказавшихся в тяжелых обстоятельствах. Да, есть бешеные, но их мало. Я от таких держался подальше, потому что там алкоголь, а потом сразу драки, ножи, полиция. А я за всю жизнь ни разу ни с кем не дрался. Как говорится – плохой мир лучше хорошей войны.

Во время нашей беседы он постоянно вспоминает ночные поезда и других пассажиров:

– Вот люди уезжают с работы или на работу. Им неловко, что мы есть. Кто-то кричит, кто-то просит – перейдите в другой вагон. Нам тоже неловко – мы переходим. А там кричат ​​– иди назад! А куда идти? Куда мне деться?

В поисках ответов Эдуард забредал в подвалы, недострои, вокзалы, переходы метро и другие щели большого города. После долгих бесполезных поисков он возвращался в пригородные поезда, чтобы снова оказаться один на один с этим вопросом.

В конце концов он наткнулся на ночлежку от благотворителей. Это место не давало окончательных ответов на его вопросы, но подсказывало – где и как их искать. Понемногу у Эдуарда появились подработки и планы. А главное – возможность сэкономить немного денег, чтобы арендовать жилье.

И ночь перед следующим Рождеством встретить уже дома.